Страница 150 из 158
Силы королевской и республиканской армий примерно равны. В гарнизонах остались раненые, немощные и сраженные внезапными вспышками эпидемии солдаты. Сейчас, после нескольких месяцев мучительного, кровавого, истощающего противостояния, вся военная мощь Алокрии сконцентрировалась в одном месте на илийско-марийской границе. Здесь будет вершиться дальнейшая судьба страны. Победа останется за теми, кто осознал и нес миру идеи рациональной справедливости, свободы и всеобщего равенства – за марийцами. Монархии, которая одним своим существованием оскверняла человеческую природу вольных разумных созданий, нечего противопоставить величию республики. Добро побеждает зло. Ведь так всегда бывает в детских сказках и балладах о героях. Откуда-то же взялась эта простая истина, которой тысячелетиями пичкают людские головы.
«Что будет потом?», – не единожды спрашивал Миро диктатора Илида, но ни разу не получил вразумительного ответа. Да и вряд ли вообще возможно предугадать, куда свернет извилистая тропинка истории этого безумного мира. Оставалось только надеяться на лучшее будущее и увидеть все своими глазами.
Все собранные воедино республиканские армии были готовы к атаке. Две короткие фразы, и понурые пятнадцатые медленно двинулись вперед, шагая с таким напряжением, словно они толкали землю под ногами назад, приближая к себе горизонт с ровным рядами войск короля Бахирона Мура.
– Дурной знак, – с беспокойной нервозностью усмехнулся Миро, полоснув взглядом золотистое сияние на юге.
Некогда отвлекаться на загадочные предзнаменования. Четырнадцать армий республики с металлическим скрежетом и скрипом кожаных ремней зашагали вперед, ступая на пожухлую траву, смятую стертыми подошвами сапог пятнадцатых. В воздухе над рядами солдат извивались яркие тряпочные змеи марийских знамен, мелко подрагивающих от гулких ударов барабанов и призывных вздохов горнов.
Вялые лучи расплывающегося на юге сияния лениво лизали поле боя, наполняя сокращающееся между противниками пространство легким потрескиванием. Но илийцы и марийцы ослепли от заливающего глаза пота и оглохли от колотящегося в груди сердца, которое истерично отбивало беспорядочный ритм, разгоняя по телу кровавый сироп адреналина.
Настал час последнего сражения гражданской войны в Алокрии.
***
Впоследствии никто не сможет вспомнить, как все началось.
Пятнадцатая армия разбита вдребезги. Вчерашние крестьяне и ремесленники, вынужденные сражаться на стороне Илида, не имели ни малейшего шанса на успешную атаку. Многие из них пали духом, побросали оружие и побежали, но их догоняли меткие стрелы и дротики илийцев. Если кому и удалось добежать до стройных рядов марийских солдат, то они были тут же казнены за предательство. На поле боя приговор исполнялся без оглашения. Бессмысленная резня была настолько чужда обеим сторонам противостояния, что этот эпизод сражения стерся из памяти участников, оставив после себя лишь неприятный тошнотворный осадок, заполненный страхом воздух и пропитанную кровью землю.
Королевская и республиканская армия медленно столкнулись. Кривым штопором в небо вонзился металлический скрежет, два стальных прилива встретились, стряхнув с себя облака пыли и ржавчины. На мгновение солдаты в первых рядах почувствовали усталость оружия и доспехов, протяжно вздыхающих и причитающих под собственной тяжестью и весом отнятых жизней, прилипших к лезвиям мечей и пластинам нагрудников невидимыми пятнами крови. Оглохшие от первого столкновения люди повторно потеряли слух, когда на них невыносимо плотным туманом лег гул сражения. Он нарастал, раскидывал неосторожных солдат по сторонам, сдавливал им головы готовые расколоться на части и выплеснуть наружу кипящую жижу мозгов. Приходилось кричать, надрываться, вопить, срывая глотку, чтобы напряжение густым черным потоком изливалось из разинутых ртов.
Зрение потеряло всякий смысл. Даже закрыв глаза или отвернувшись, солдаты видели свист рассекающего воздух оружия, смотрели на клубящийся запах смерти, любовались солнечными зайчиками на вмятинах вражеских доспехов, заляпанных грязью, кровью, рвотой и прочими жидкостями всех цветов и консистенций из человеческих тел. Не нужно смотреть, от них требовалось только идти вперед и рубить. Шаг за шагом, не слишком далеко от противника и не слишком близко к своим соратникам. Замахиваться, беспощадно и точно направлять оружие, чтобы убить наверняка. Все очень просто, слух и зрение были излишни. Минимальные усилия – идти вперед и убивать. И солдаты шли вперед и убивали, продолжая методично переставлять ноги и размахивать мечами даже после собственной смерти.
Первые жертвы никто не заметил. Для всех они не умирали, а просто внезапно пропадали из виду, провалившись куда-то под землю. От них оставались лишь замершие гримасы одинаковых лиц и растоптанные тела. Тысячи закованных в броню ног насухо выжимали последние капли жизни из трупов, смазывая заржавевшую машину войны. Отсеченные конечности стали ее запчастями, она ощетинилась копьями недоступной простым смертным победы, забрасывала людей камнями напрасных надежд, омывала берега Алокрии алым приливом, выбрасывая на черный пляж обглоданные останки сынов страны.
Друзья, товарищи и незнакомцы старательно умирали на поле боя. Складывалось ощущение, они собрались здесь именно для того, чтобы плеваться кровью, недоуменно глядя на оперение стрелы, пробившей кольчугу на груди. Они пришли, чтобы липкими пальцами попытаться засунуть вывалившиеся кишки обратно в себя и громко ругаться, когда эти сизые змеи в очередной раз выскользнут из рук. Они вступили в бой, чтобы попробовать открыть глаз, выбитый метким ударом кистеня или засыхающий мутной лужицей, размазанной по лезвию вражеского меча. В момент мимолетной передышки они пытались утереть пот с лица, но обнаруживали на месте руки лишь кровоточащий обрубок. За победу сражались правители, остальные пришли сюда, чтобы умереть…