Страница 151 из 158
Король Бахирон Мур, презрев опасность и возраст, который ощутимо давил на его плечи после нескольких лет спокойной жизни, бросился в бой. Оруженосцы остались где-то позади, захлебнувшись в бурном потоке людей, крови и стали. Он знал, что не умрет сегодня, потому что просто не мог оставить Алокрию без законного правителя. Пока существует королевство, будет жить и король, ничто не могло его удержать. А марийцы, так страстно желая смерти короля, все же не решались встретиться с ним на поле боя и поднять на него оружие. Словно полубог в сверкающих доспехах, не померкнувших даже после нескольких слоев живого багрового цвета, Бахирон уверенно шел вперед, расширяя зазор в рядах республиканских войск. Его солдаты втискивались в эту щель, вдохновленные примером короля. А он продолжал свой путь, всаживая себе в душу одну раскаленную иглу за другой при каждом глотке воздуха, в котором стоял обжигающе холодный смрад смерти. В лицо летели брызги крови, но они моментально исчезали, то ли впитываясь в кожу, то ли испаряясь от внутреннего жара. Сражение продолжалось, и Король испытывал жуткую боль от убийства людей, которых считал своими подданными, своими сыновьями.
Внезапно перед Бахироном выросла фигура Илида. Бывший комит армии заметно постарел за этот год. Хоть он и был настроен решительно, болезненный вид и пустой взгляд могли скорее принадлежать закоренелому любителю дурманящих зелий, а не великому полководцу прошлого.
Битва стихла сама по себе, пробежав всполохом примирения от центра поля боя, где встретились алокрийский король и марийский диктатор. Илийцы и марийцы переводили недоверчивые взгляды со своих противников на Илида и Бахирона, а потом обратно. И только сейчас они увидели, что их враги имеют лица вчерашних соседей, соотечественников, знакомых и даже друзей. Кто-то узнал своих работников в мастерской. Другой услышал голос трактирщика из заведения у дома, где ему довелось раньше жить. Купцы, торговцы и извозчики непонимающе смотрели в глаза друг другу. Здесь не было противников, были простые люди, с которыми они обычно здоровались при встрече на улице, беззлобно ругались у торговых палаток, смеялись над выступлениями шутов на главных площадях городов во время крупных праздников, ходили в церковь. Это все люди, которые встречаются и расстаются, дружат и ссорятся, знакомятся и забывают, любят и злятся друг на друга, растут сами и рожают детей. Живут вместе, а не убивают.
У противника, оказывается, есть лицо. В бою так легко было разрубать восковые фигуры и ломать гипсовые маски, а сейчас, увидев людей в своих врагах, убийство стало преступлением, а лица новых жертв будут в вечных кошмарах преследовать своих нечаянных палачей. Внезапная пауза показала, что марийцы и илийцы – это лишь названия, условности, ярлыки и ценники на товарах в играх правителей и богачей. Все они – люди, которые просто хотели жить.
– Нам незачем сражаться, Илид, – опустив меч, произнес Бахирон Мур. – Сдавайся, старый друг.
Зарычав, По-Сода кинулся на короля, занося клинок для сокрушительного удара, который способен разрубить облаченного в доспехи человека как соломенную куклу. Взглянув в клокочущую бездну пустоты в глазах друга, Бахирон понял, что уже видел это раньше: позу Илида, его рывок и замах…
Много лет назад, в далекой юности, они вместе тренировались в одной из галерей королевского дворца в Донкаре. Молодой алокрийский король Мур и его оруженосец По-Сода, выходец из уважаемой старой семьи Градома, фехтовали примерно на равных. Если один превосходил другого, то с каждым новым поражением тот становился сильнее и опытнее, и они менялись местами. После тренировочного боя каждый из них выносил с галереи одинаковое количество оставленных тяжелыми затупленными мечами синяков, кровоподтеков, царапин и равное число побед. Но всякий раз, когда Бахирон одерживал верх над Илидом, тот с беззлобной насмешкой утверждал, что в настоящей схватке юный король проиграл бы. «Ведь ты снова сражался ради того, чтобы победить, – потирая ушиб, говорил По-Сода. – А не для того, чтобы убить меня». Улыбаясь на замечание друга, Бахирон обычно отвечал: «Я просто не могу тебя убить».
Однажды, поднявшись на ноги после очередного поражения, Илид неожиданно окунул короля в омут пустого взгляда и с сожалением произнес: «Ты одолел меня, но снова проиграл. Если не будешь пытаться убить, то когда-нибудь ты погибнешь, встретив похожего на меня противника. Я не всегда буду рядом, друг. Научись защищать себя сам». Эти слова запали в душу Бахирону, и он почему-то решил прекратить тренировки с Илидом, объяснив это тем, что им стоит менять противников, дабы быть готовыми ко всему, что может встретиться на поле боя. Мариец отнесся к этому с пониманием и поддержал решение юного короля, не подозревая, что тому просто было очень неприятно видеть в нем врага. В тот день во время их последней совместной тренировки, По-Сода бросился на Мура, занеся затупленный меч для одного точного и мощного удара, чтобы убить наверняка. Прямо как много лет спустя, встретившись на илийско-марийской границе во время последнего сражения гражданской войны.
Сделав шаг в сторону, Бахирон вскинул меч и вонзил его под нагрудную пластину доспеха Илида. Диктатор умер почти мгновенно.
– Все-таки смог, – заключил король, глядя на скользящие по лезвию густые капли крови. – Видишь, старый друг? Сейчас я сражался, чтобы убить.
Над полем боя повисла такая тишина, что стали слышны стоны раненых и частое дыхание людей, глядящих в черные провалы глазниц смерти. Отдышка, тяжелые вздохи, бряцание оружия и брони, тихий жалобный скрип ремней и застежек, шелест мятой травы и хлюпающая под ногами кровавая грязь. Неужели битва закончилась?