Страница 34 из 99
Это было еще до войны. Времена тогда были совсем другие, люди были другие, и Эс был другим. Но все же он был не как все. Он был влюбленным, молодым.
Его семья не была богатой, и Эс уже смирился с тем, что у него будет такая же жизнь, как и у его родителей. Но, когда не знаешь роскоши, она и не нужна. К тому же, в ней счастья не было, теперь Эс это знал точно. А тогда оно у него было. У него было счастье. Его счастье звали Хисаги. Ее семья поселилась по соседству. У нее были братья и сестры. Их было пятеро детей. Хисаги была старшей, и потому ей нечасто удавалось праздно проводить время. Эс заглядывался на неё, он сразу её приметил. Ходил мимо, улыбался и смущался, едва ему казалось, что она смотрит в его сторону. А она частенько смотрела.
Это было прекрасное время, а потом началась война, она перечеркнула жизнь Эса, все его счастье пошло под откос.
Последние дни перед его мобилизацией были самыми светлыми. Больше света в его жизни никогда не было. Только лишь отсветы. Эс этого, правда, не знал тогда. Он вспоминал о Хисаги каждое свободное мгновение. Особенно когда ему было тяжело. Ему тогда становилось легче от одной только мысли о ней. Её фотографию, подаренную накануне отъезда, он всегда держал у сердца. Он был счастливым, самым-самым счастливым тогда. Не было дня, чтобы он не думал о ней, ни во время войны, ни после, когда родные земли заполонили чужие войска. Ни теперь.
При авианалетах погибли брат и сестра Хисаги, и тогда остатки семьи перебрались в небольшую деревеньку в заливе Нагасаки. В самом начале августа, когда в небе свистели фугасные снаряды, Эс вместе с остатками уже почти капитулировавшей армии был далеко. Когда до него дошли вести об этом, он поспешил в Нагасаки. Он тогда уже был другим. Хисаги не знала, что Эсу известно, где она. Он прибыл вечером, и они тепло встретили его, и разместили в лучшей комнате, хотя были в очень стесненных условиях.
Через неделю завыла сирена, тревогу тогда посчитали ложной. Но, кто же знал, что немного позже на них упадет «Толстяк». Он взорвался в небе над промышленной зоной. Та деревенька была так близко к эпицентру. Эс видел это зарево ярче солнца и он спас Хисаги. Тень была единственным способом выжить. Иначе оттуда было попросту не сбежать, и он не знал тогда ничего о тени и ее законах. Да и если бы знал. Что бы он тогда предпринял? Неужели он бы просто смотрел, как она сгорает заживо дотла? Нет. Не смог бы.
Он спас ее. Перенес за сотни километров от взрыва. На север Хоккайдо. Он бывал раньше в тех местах при не очень приятных обстоятельствах. В тени девушка потеряла сознание. Тень для нее была все равн, что смерть. Эс был, все же, счастлив, хотя и слышал потом от нее проклятия.
Она не хотела жить. Вся ее семья погибла. Она говорила Эсу об этом каждый день. Ее словно подменили, и он лишь изредка видел ее прежнюю, когда она думала, что одна, когда она смотрела на зарево рассвета или заката. Видимо она запомнила другое зарево. Видимо, она хотела раствориться в этом потоке солнечного света. Эс видел тогда солнце в ее глазах.
Она его ненавидела, но он все равно был счастлив.
Но даже это неполноценное счастье было недолгим - его счастье. Счастье Хисаги забрал с собой толстяк. И Эс как ни старался, не смог заменить ей семью, хотя для него она уже давно была его семьей.
Эс замолчал и откинулся на низенькую спинку стула. Его глаз было не видно в тени.
Его рассказ, он настолько был наполнен чувствами, что Эр как будто своими глазами видел все то, о чем тот рассказал.