Страница 21 из 53
А мы сидели в классе как дураки – из-за какой-то ерунды.
- Мне просто интересно. Вот кому это надо, а? – учительница английского упёрлась руками о стол и, чуть покачиваясь на каблуках, пристально оглядывала каждого.
Мне тоже это было интересно, но не так, как её платье. Вот умеют же люди одеваться. И где только берут такое? Тёмно-алую ткань хотелось потрогать. Казалось, одежда сделана из пролитой масляной краски.
- Ладно. Никто не сознаётся, и не надо. Значит, среди вас вор и трус. Да к тому же – дурачок. Не вор – воровайка! Нормальный вор хоть бы деньги взял. Идите уже.
- Гуд бай, тиче! – сказали мы нескладно.
Она не ответила.
А ведь и правда – вот на фига? Ну, понятно ещё - книгу стырить. Книгу можно читать. С деньгами тоже всё ясно. Позор, конечно, но ведь на деньги можно накупить всякого. У меня вот недавно кеды украли – это тоже понятно. Но тетрадь с конспектами уроков! Это же каким надо быть придурком, чтоб стащить из-под носа у учителя тетрадь, исписанную непонятным почерком, да к тому же на непонятном языке! Псих, полный псих.
Лучше бы стянул конспекты с алгебры, честное слово. Хоть какое-то моральное удовлетворение. Но у англичанки – молоденькой, милой англичанки, которая так красиво одевается, которая ни разу и голос-то на нас не повысила! Какая скотина.
Через три дня у историка пропал чехол для очков. Вот это уже было возмутительно. Историк, интеллегентнейший человек, хороший рассказчик и просто… дедушка беспомощно перетряхивал свои бумажки на столе. И опять же – понятно бы очки! Чехол – глупость, абсолютно никчемная вещь.
Да, ещё сборник задач по физике. Их должно было быть тридцать – по числу учеников в классе. А стало двадцать девять.
- Посмотрите внимательно! Может, кто-то случайно положил. Дома проверьте. Для вас же стараюсь, на свои деньги покупаю!
Но задачник – слишком скучно на фоне прочего, можно было и не упоминать.
С воровайкой я познакомилась на следующий год. Вернее, я и раньше с ней была знакома, но не знала, что вот она – воровайка, рядом – сидит себе, улыбается, пишет в тетрадку и так же возмущённо поглядывает на всех – вот гады, историка обидели!
Мы вместе рисовали газету. Был вечер, сумерки, огромная пустая квартира, горка фантиков от ирисок. И желание пооткровенничать. Воровайке давно хотелось кому-то открыться, она была одинока и недоверчива. Воровайка многого боялась. Она боялась насмешек, мальчишек, мужчин в лифте, бродячих собак, отравленных конфет, группировщиков, колдунов, двоек, чёрной руки, живых мертвецов, лесных муравьёв, ядерной зимы и своих родителей. Ещё боялась растолстеть, покрыться прыщами, заболеть раком, потерять часы и не выйти замуж до двадцати лет. Но больше всего она боялась того, что вот сейчас, сию минуту у неё есть что-то хорошее, а потом этого не будет. Никогда.
- Хочешь, что-то покажу? – таинственным шёпотом.
- Хочу.
- Только никому не говори.
- Хорошо.
- Не скажешь? Поклянись.
- Клянусь.
И я сдержала клятву. Никто никогда так и не узнал – кто был воровайкой.
Она поставила на стол обувную коробку. Свет настольной лампы выхватывал её из полутьмы, словно это был ящик фокусника на сцене.
- Смотри.
Всё было там. Английский конспект, методичка, чехол от очков, синий бант, пластмассовая линейка, поломанный циркуль, резинка для волос, сигаретная пачка, варежка…
- Ой, моя варежка.
Воровайка смутилась.
- Возьми. Извини.
Я не знала, что и думать. Забирать варежку было как-то стыдно. Да и её пару я давно посеяла.
- Это всё не очень-то нужные вещи, – рассуждала Воровайка, нежно перебирая свои сокровища. – По ним никто не станет долго горевать. А если бы горевали – я бы вернула, честно! И… это ведь не деньги. Вот деньги брать – это настоящее воровство, я таких воров ненавижу…
- Но почему? – в пустой квартире вопрос прозвучал слишком громко, слишком грубо.
Воровайка ещё больше смутилась и пожала плечами.
- Просто всё это вещи хороших людей. Все эти люди очень хорошие, понимаешь?
Я кивнула.
- А вдруг они потом уйдут, уедут или… историк наш, он же старенький. А так у меня будут… кусочки.