Страница 16 из 76
- Я слушаю, — жестко напомнил о своем присутствии дроу. Я раздраженно закатила глаза — зараза ушастый.
- Моего сына зовут Дэви, — мстительно начала я, вспомнив о временах, когда я поступала в университет и благодаря моему папане врать нужно было на каждом собеседовании. — Он моя радость, свет моих очей, но очень любит читать и считать, и учит этому свою сестру, шельмец! Боюсь, ничего дельного из неё не выйдет.
- О да, образование женщин до добра не доводит, — согласился со мной дроу, и я ощутила просто таки непреодолимое желание стукнуть его по голове чему-нибудь тяжелым. Но я понятия не имела о болевом пороге дроу, и можно ли вообще их вырубить методом прицельного удара по затылку.
- Кто ж ученую замуж возьмет? — взвыла я, продолжая этот бесцельный фарс. — Читать-писать обучена, позор на наши головы!
Похоже, в той дыре, откуда выполз дроу, так оно и было.
- Сколько лет дочке? — поинтересовался дроу, разжевывая стейк. Я не ела весь день, и это меня порядком выбешивало.
- Тринадцать, — вздохнула я. Я понятия не имела, на сколько я выглядела со стороны, но надеялась, что прокатит.
- Молодо выглядишь, — заметил дроу, не оборачиваясь. Вот серьезно, сейчас бы взять что-то поострее, и…
- Дочка старшенькая, — голос дрожал, но не от страха, а от едва сдерживаемого гнева. Каждую секунду этого разговора мне приходилось напоминать себе о том, что, собственно говоря, магией мне пользоваться нельзя было. — Я ей в пятнадцать понесла, княжеских кровей она.
- Княжеских? — заинтересовался дроу. — Это каких?
О, зараза остроухая, ты даже не представляешь, каких. Таких, с которыми бы ты и связываться не стал.
- Не знаю, милсдарь, кольцо красное было на руке у господина.
Дроу рассмеялся — самое ужасное, что ему действительно было смешно.
- Отдалась первому встречному за кольцо?
Он встал, бросил салфетку на стол и обернулся ко мне.
- Всегда хотел попробовать человечку, — деловито сообщил он мне, начиная развязывать пояс. Дальше оттягивать момент было нельзя.
- Милсдарь, позвольте мне привести себя в порядок в ванной, я весь день мыла-чистила, все руки-ноги грязные, негоже вам со мной нечистой возлежать, — я поклонилась ему, смотря на него честными-пречестными глазами, Эти глаза обманывали даже Скелетика, который знал меня вдоль и поперек, а тут — незнакомый дроу, который не в курсе моих методов.
Он задумался, а потом кивнул и махнул рукой на дверь. Я присела в ещё одном поклоне, и поспешила в ванную, надеясь, что она такая, какой я её себе представляла. Мне повезло! Большое окно скрывалось за портьерой. Я включила воду погромче и загасила свет, чтобы мой вылезающий из окна силуэт не был виден всем, кому не лень.
Я была без шали, без плаща, без брюк, а на улице схватывался вечерний мороз. Я схватила махровый халат и полотенце, замоталась в него, покашляла, нарочно громко побултыхала рукой в раковине, чтобы был слышен плеск воды, а потом метнулась к окну. Я поняла, что немного просчиталась с этажом, когда было уже поздно.
Ветер засвистел в ушах, и я приземлилась в огромный сугроб, который смягчил моё падение. Приземлилась я неудачно — нога подвернулась и резко заболела. Но отступать и разнеживаться было поздно. В комнате меня ждал кровожадный дроу—извращенец, а в городе — Харольд, который отчаянно нуждался в моей помощи. Я понятия не имела, чем я могла ему помочь, но не попытаться я не могла.
Я поднялась и поползла сквозь сугроб, оставляя за собой огромный след и радуясь, что меня никто не видел. Зрелище было действительно занятная — девушка в банном халате, с полотенцем на голове плывет через сугроб, раздвигая его руками.
Нога болела жутко. Когда я достигла уже расчищеной натоптанной дорожки, я обернулась — там, где я упала и там, где раздвигала сугроб, шел след. Я посмотрела на свои руки — мелкие ранки от стекла кровоточили.
Прихрамывая, я побежала прочь. Нога болела жутко. Причем подвернула я ту же самую ногу, на которой красовался порез. Руки ныли.
Было холодно из-за высокой влажности, а ещё из-за того, что я бежала почти раздетой. Как человеку северному, мне было известно, что в таком виде я вообще могла даже не добежать. Я понятия не имела, куда идти, но я бежала со всех ног, до крови закусывая губу, когда я слишком наступала на больную ногу.
Я надеялась, что обоняние дроу не может поспорить с обонянием оборотней, иначе мне был бы полный абзац. В конце концов, не станет же он поднимать весь дворец, чтобы найти одну служанку, которая осмелилась ему перечить? Ему проще будет найти другую. Их-то уж во дворце было пруд пруди.
Я считала в голове секунды, пытаясь сложить их в минуты. Сколько времени даст мне дроу на то, чтобы привести себя в порядок? Максимум десять минут, как мне казалось. За это время мне нужно было добежать до черты домов. Там уже, как мне казалось, я буду в безопасности. Поэтому я бежала, подволакивая ногу, ненавидя снег, зиму, дроу в общем и темных в частности.
Если мой импровизированный секундомер в голове меня не подвел, то до домов я добежала за восемь с половиной минут. Там, в самом первом проулке, я оперлась о стену дома и закусила кулак — было чертовски, отвратительно больно. Просто ужасно больно. Но нужно было идти вперед. Я снова побежала, понятия не имея, в какую сторону мне нужно.
Мне показалось, что где-то вдалеке раздался крик — видимо, обнаружили факт моего побега, и это подстегнуло меня бежать быстрее. Я бежала проулок за проулком, я неслась вперед, не зная куда, пока я не заблудилась окончательно.
Я очутилась на маленькой площади, в центре которой стоял припорошенный снегом памятник. Магазинчики закрывались, люди постепенно собирались домой. Я устало присела на скамейку, стряхнув с неё снег. На меня оборачивались, но старались не глазеть — видимо, решили, что у меня какая-то личная трагедия. Здесь их должно было быть предостаточно.