Гробовщик. Дилогия

Помолчали.

– А ты не боишься..? – начал было Пыж, но Бек ударил его локтём в грудь. Прошипел:

– Заткнись!

Перевёл взгляд на Алесю:

– Твоё слово.

Девушка задумчиво пожала плечами.

– Только если вы не перестреляете друг друга по дороге, – сказала она после паузы.

– И всё? – снова не выдержал Пыж. – Мы что всякого, кому приспичит, будем тащить за собой?

– А что, вас должно быть ровно трое? – всё так же лениво спросил Баркас. – Ну так давай – я тебя сейчас грохну и займу твоё место.

Пыж побледнел.

– Ты надеешься произвести на меня впечатление? Думаешь, я оценю, какой ты опасный? – спросила Алеся. – Или ты и в самом деле думаешь, что со всем справишься сам и тебе не понадобятся помощники? Иначе, зачем ты настраиваешь против себя того, кто мог бы выручить в критической ситуации? И то, и другое – ошибка.

Баркас внимательно посмотрел девушке в глаза. Та поморщилась, слегка отшатнулась, как будто бы от него пахло нечистотами, но вдруг глаза её расширились, на щеках, будто от волнения, проступил румянец.

– Итак? – спросил Бек, вопросительно изгибая бровь.

– Итак? – переадресовала вопрос Алеся, не отрывая взгляда от Баркаса.

– Я всё понял, – сказал тот. – Вёл себя, как дурак. Приношу извинения. Больше не повторится.

Он протянул руку Пыжу, и тот, поколебавшись, пожал её.

– Тогда – пошли, – сказала девушка, вставая.

– Подожди, – остановил её Бек. – Что с оплатой? И как будем делить хабар, что попадётся по пути?

– Мне заплачено, – вместо Алеси ответил Баркас. – Так что я ни на что не претендую.

– Ясно, – кивнул Бек удовлетворённо. – Тогда давай, хозяйка, указывай направление.

Он почему‑то стеснялся называть девушку по имени.

– Направление сегодня задаю не я, – улыбнулась Алеся.

Потом повернулась к Баркасу и спросила:

– Помнишь, где Кораблёв передал вам посылку для Щеглова?

– Помню… А откуда ты?.. – вот теперь Баркас действительно растерялся.

– Вот туда и веди, если помнишь, – усмехнулась девушка.

12. День второй. Пятница‑проказница

На выходе из северной оконечности Фёдоровки, взяли правее и по грунтовке углубились в заросший кустами сосновый лес. А когда два часа спустя без происшествий выбрались на опушку, перед ними раскинулось здоровенное поле, исполосованное неширокими, метра по три, но глубокими каналами.

Ну и аномалий тут хватало. По крайней мере, датчик на запястье Баркаса вопил, не переставая. Когда он в первый раз пискнул, Алеся остановила группу и отправила идущего впереди Баркаса в арьергард. Сама же заняла его место и уверенно зашагала к небольшому мостку через первую водную преграду.

Бек прикинул: обычной группе сталкеров, чтобы пересечь это поле врядли бы хватило светового дня. Они, скорее, предпочли бы идти лесом, в обход. Пусть и без дороги. А их четверка преодолела все семь каналов за три часа. Да и то, минут сорок они потратили на предпоследний, когда мостик намертво перекрыла «Электра», и Алеся долго их вела группу к другой переправе в виде здоровенной дренажной бетонной трубы.

Потом небольшая тропинка вывела их на высокую насыпь и по ней они дошли до ещё одной грунтовки, которая после пары зигзагов уткнулась в большую деревню Диброво. Целых домов на окраине не осталось. Все до одного, сколько хватало взгляда, были разрушены, будто внутри их взорвалась по противотанковой гранате. Ближе к центру деревни попалось даже несколько ям, похожих на воронки.

Увидев их, Алеся резко сбавила скорость передвижения, шаг её стал настороженный, будто крадущийся. Вдобавок ко всему она знаком показала, что нельзя разговаривать. Бек, не раздумывая, последовал её примеру. Баркас – тоже. Что уж говорить о Пыже, который к этому времени считал Алесю этаким божеством Зоны. И уж если она испугалась, то Пыжу и подавно следовало.

Так, ступая чуть ли не след в след, и бросая по сторонам настороженные взгляды, они добрались до пятачка, на котором зиял выбитыми окнами сельсовет, а рядом стоял такой же «безглазый» магазин, на выцветшей вывеске которого с трудом угадывалась надпись «Продукты».

И тут Пыж споткнулся и со всей дури грохнулся на землю. С вскриком, со стуком и звоном чёртова термоса, который столкнулся в его рюкзаке с чем‑то таким же железным. С контейнером для артефактов что ли?

Алеся метнула в его сторону яростный взгляд и увидела, что Пыж в немом ужасе таращится на детскую ручонку, которая почти по‑локоть вылезла из‑под земли, и теперь крепко сжимала шнурок его правого ботинка. Девушка метнулась к Пыжу, выхватила нож из ножен на его поясе и одним движением отрезала шнурок. Потом дёрнула опешившего сталкера за воротник:

– Беги!

Земля вокруг них зашевелилась, взбугрилась, пошла трещинами. И сквозь песок и глину, сквозь утоптанный щебень и грязь полувысохших луж полезли, потянулись к ним новые руки: мужские и женские, детские и взрослые, короткие и неестественно длинные.

Бек выхватил пистолет. Но куда стрелять? В какую руку?

Баркас тоже потерянно крутился на месте, приложив к плечу приклад «Калашникова».

– Да бегите же! – с отчаяньем крикнула Алеся и махнула рукой, указывая. – Туда! Туда!

Первым сорвался с места Баркас. Он закинул автомат за спину, выхватил здоровенный нож и большими прыжками побежал в северном направлении. Руки хватали его за ботинки, за штаны, некоторые дотягивались до куртки, но парень взмахивал ножом, отсекал очередную конечность и снова бежал к выходу из деревни. На пути его попалась «Жарка», но одна из рук, пытавшаяся, перехватить его, загодя высунулась по ходу его движения и этим активировала аномалию. Полыхнуло. Рука скрючилась, рассыпалась пеплом. Баркас метнулся в сторону, перепрыгнул через поваленный забор и по дуге обогнул белое, как сварка, пламя, прикрывая рукой лицо от жара.

Вторым бежал Пыж. Обоими руками он придерживал «Калашников», который неловко болтался на ремне и бил прикладом в спину. Двигался он по проторенной Баркасом тропе и ни одна из рук его не коснулась. Разве что слегка опалило ноги, когда он перепрыгивал вспыхнувший от «Жарки» забор.

Последним сорвался с места Бек. Но не успел он пробежать и десятка метров, как за него ухватилось сразу две руки. Сталкер с трудом устоял на ногах. Выстрелил в одну. Попал или нет, но так и не думала отпускать. Пока засовывал пистолет в кобуру, пока доставал из ножен свой нож, рук стало с десяток. От сильного рывка Бек упал на спину. Но не на землю, а на торчащие из‑под земли раскрытые ладони, которые тут же стали передавать лежащее на них тело друг дружке. Бек орал и изворачивался, махал ножом, пытаясь отрезать хоть одну «руку» – всё тщетно. Его тащили и тащили куда‑то. Наконец движение остановилось. Державшие Бека руки накрепко, не пошевельнёшься, припечатали его тело к земле. Он лежал и смотрел в небо.

Синее, безоблачное небо…

– Отпусти его! – услышал Бек голос Алеси.

У самого его лица из‑под земли влезло несколько мускулистых рук, которые начали делать пальцами какие‑то знаки.

– Я знаю, – снова услышал он голос девушки. – Я знаю. Я знаю, что ты голоден. Но он – разумный. Разумный – не еда. Разумный – собеседник…

Пальцы на руках, которые торчали у лица Бека, мельтешили, будто лопасти маленьких вентиляторов.

– …Он не может быть твоим врагом. Ты его не знаешь, – продолжила Алеся. – Что? Да он стрелял в тебя. Он испугался. Он больше не будет. Он извинится.

Рук, прижимавшие Бека к земле, ослабили хватку. Потом и вовсе – отпустили. Сталкер с трудом поднялся на ноги и остолбенел. Прямо перед ним зияла глубокая воронка, на дне которой шевелились какие‑то белёсые не то корни, не то щупальца. Из воронки вилась ввысь эдакая длинная, метра три, косичка, сплетённая из тоненьких ниточек. А на конце её, будто воздушный шарик, висел огромный человеческий глаз. И этот глаз со злым прищуром пялился на них с Алесей.

В этот момент девушка ткнула его в бок своим локотком и тихо потребовала: