Страница 7 из 89
Глава 3. Путь начинается с недоразумений
Андрей уже четвёртый день слонялся по базе, ожидая непонятно чего. После того, как он доставил на базу ту девушку, про него словно забыли, предоставив самому себе. Он уж и фильмы в комнате досуга переглядел все, недоумевая, что в память медиацентра загрузили только три старых патриотических ленты; он и по стадиону побегал, благо, спортивку-подменку с собой взял: весили шорты и футболка из легчайшей карбоновой нити совсем мало, а утрамбовывались до таких размеров, что в кулаке сжать можно.
В местный город не выпускали: якобы не время. Расспрашивать было бесполезно, так как здешние солдаты сами ничего не знали, а остальные бегали, как в задницу ужаленные. Но кое-что всё же выяснилось: девушка оказалась вроде как принцессой, да ещё и наследницей богатого рода. Непонятно, каким боком она решилась выйти к заставе и какого Юрия вспоминала, но товарищ майор — начальник заставы — после телефонного разговора с генералом аж пунцовым стал, и немудрено: отборный мат, доносившийся из трубки, сводился к одной простой фразе: «Не дай бог, хоть волосинка с головы упадёт — упрошу по блату местных инквизиторш сжечь на костре заживо». Сняли с караула двух бойцов, и отправили с лейтенантом, посадив в повозку и запихнув туда же некстати сомлевшего переводчика. Девушка, которую наскоро отмыли от крови, почти всю дорогу проспала. Да и нельзя было с ней разговаривать. Он только и смог, что назвать своё имя.
К исходу третьего дня на базе Андрей пришёл к неутешительному выводу: начальство про них попросту и крепко забыло. Нет, может, товарищ майор и тревожился о том, что блокпост не досчитывается четырёх боевых единиц, но после памятной беседы с генералом старался лишний раз не напоминать о себе. Если рядовых ситуация полностью устраивала и сейчас они самозабвенно давили сачка в казармах, а до сих пор время от времени маявшийся животом переводчик пребывал в медчасти базы, то Андрею было решительно нечем заняться.
Сейчас, после пробежки, когда до темноты оставался ещё по крайней мере час, он продолжил бездумно слоняться по базе. Нацепленный прямо поверх яркой красно-жёлтой спортивки бейджик с фамилией и инициалами, совмещённый с электронным пропуском, позволял избежать лишних вопросов. Коридоры вывели лейтенанта к обзорной площадке, с которой виднелся средневековый город. Одна беда: чтобы попасть туда этим путём, требовалось пройти через генеральскую беседку. В первый день на базе Андрею уже довелось испытать на себе начальственное неудовольствие, когда он так же вечером случайно забрёл сюда. Впрочем, в данный момент место отдохновения пустовало, а значит, можно было проскочить втихую…
С такими мыслями Андрей ускорил шаг, но стоило подойти поближе, как из небольшого павильона, к которому, собственно, беседка и примыкала, послышался знакомый генеральский голос. Лишь только незадачливый лейтенант скривился и попятился, дверь павильона раскрылась, и оттуда вышел, почти что вылетел, с сердитым лицом начальник базы собственной персоной, за которым пытался успеть невысокий блондин в средневековой одежде. Ничего не поделаешь, оставалось сделать вид, будто Андрей специально кого-то ждёт.
Генерал на ходу смерил его взглядом с ног до головы и поморщился, словно вспоминая, кто это такой и где его видел. Сделав ещё несколько шагов, он остановился и резко повернулся к блондину.
— Юра, я тебя всеми богами прошу, — заговорил генерал, качнув фуражкой и пристально глядя на парня, над которым возвышался на полголовы, — и местными, и земными: поосторожнее с ней. Ты даже не представляешь, что произойдёт, если она пострадает.
— Товарищ генерал, — стараясь не повышать голоса, но в то же время немного в состоянии явного охренения развёл руками блондин, а потом показал куда-то в сторону забора базы, — а зачем вообще её туда тащить? Ладно бы просто прогулка, а то ведь в самую задницу отправляемся. И вы просите поберечь девочку…
— Задница, не задница, — прорычал начальник базы, — иди, объясни этим идиотам в штабе прогрессорства, что они неправы. Я пытался, но наверху решили, что мы должны выполнить разведку про́клятых мест. И Клэр для этого идеальное прикрытие.
Генерал слово «идиоты» процедил особенно злостно и громко, словно желая, чтоб его услышали все в округе. Но единственным зрителем сцены оказался Андрей.
— Поэтому пойдёте с ней, — продолжил он. — Вам дадут лучшее оборудование. Самое лучшее. К местам просто подходите, снимаете показатели приборов и сразу сваливаете.
— А подвиги? — уточнил блондин.
— Какие, в задницу, подвиги?! Сдурел?! — рявкнул генерал. — У вас два бойца профи из местных в составе, так? Вот пусть и натаскивают её на боевые искусства. Ты с профессором обучишь азам наук, мозги промоете о мире-дружбе народов: методичка сверху на что выдана? Всё! А подвиги мы придумаем. Наши идеологи распиарят девушку, как легендарную личность. А потом этот старый вдовец да Кашон му́жнит её на каком-нибудь сопливом сыночке герцога. Считай, пол-округи с нами в тёплых отношениях. Будет герцогиня или маркиза Клэр. Почти принцесса.
Андрей внимательно прислушивался, поняв, что прямо сейчас его ругать не собираются. А тема разговора перешла немного в другое русло. Паренёк Юрий, видимо, смирился, что идти всё равно придётся, и подцепил пальцами надетую на него курточку-безрукавку темно-зелёного, как бильярдный стол, цвета с золотыми узорами, изображающими традиционный древнерусский мотив, почти такой же, как на самоваре. А ещё на ней был нашит большой герб: нечто вроде щита небесно-голубого цвета, большую часть которого занимал вставший на задние лапы белый кролик с факелом в передних. Жёлтое хмурое солнце, косматое и бородатое, совсем как на старинных рисунках, разместилось над его головой в правом верхнем углу щита. В левом же скромно улыбалась, прикрыв глаза, серебристая луна с явно женскими чертами лица.
Похоже, недоумение зелёная одежда вызывала не только у Андрея, но и у собственного владельца. Да и то: была она нелепая, точно хозяин её играл Гамлета, да так и сбежал со сцены. Плечи безрукавки пузырились пышными набивными фонариками с разрезами, в которых виднелась белая ткань. В памяти всплывали картинки из исторических кино, хотя Андрей не знал, как правильно называется этот элемент одежды. Рукава надетой под куртку белой рубашки щеголяли затейливым кружевом. Ворот, правда, хоть и ажурный, всё же не вызывал ощущения клоунской бутафории. С левого плеча спадал чёрный шёлковый плащ, длиной до пояса. Чёрные же — не то короткие штаны, не то длинные шорты — были схвачены в коленях голубыми подвязками, ниже — белые чулки, обтягивавшие икры. От красных туфель с оттянутыми носами и серебряными пряжками за версту разило чем-то нетрадиционным. Вся эта карнавально-радужная пестрота венчалась пурпурным беретом с пышным белым пером. Отдельно бросался в глаза гульфик ярко-оранжевого цвета, топорщащийся, как хрен у мужика, попавшего в женскую баню. Понятно, что там поролоном набито, но всё же выглядело именно так. В общем, тот ещё Гамлет.
Парень вопросительно держал руку на курточке, а генерал тяжело вздохнул и ответил:
— Голубой — цвет миротворческих сил. На его фоне два символа нашего мира — солнце и луна. В отличие от местной Небесной Пары с ярким женским божеством и маленьким мужским они равноправны, и потому одинаковы в размере.
— Это понятно, а кролик зачем? Что нас много, как кроликов? — явно тоже недоумевая по поводу длинноухого зверя, спросил блондин.
— Это заяц, — процедил генерал, — символ хитрости, изворотливости и удачи, теперь — твой личный герб. И не спрашивай, какому придурку это пришло в голову. Я не этнограф.
— А факел?
— Ну, ты же у нас кролик-первооткрыватель.