Страница 24 из 147
— Поверьте, это единственный способ не потревожить охрану на ваших стенах. На магию заговора она отреагировать не должна.
— Не отреагирует или не должна? — напрягся Альбитиарн, — А то стражник еще прихлопнет меня тапком, пока будут разбираться что да как, — фыркнул он.
— Все будет хорошо, уверяю вас!
Демир уже еле-еле держался чтобы не упасть. Руки затекли абсолютно.
— Ну что ж, мне пора, если меня хватятся перед самым побегом, то это будет обидно – горько прошептал Демир
— Желаю нам удачи. Если бы я смог пожать сейчас вашу руку, Демир, то я бы это незамедлительно сделал.
— Будем так считать, —- улыбнулся волшебник, — До завтра. — и скрылся в темноте воздуховода.
***
Водопьяну сегодня везло. Милостыню перед праздником подавали на улице хорошо и он, увязав съестное в узелок добрел к своей свалке беспрепятственно. Подмышкой в пузатой бутыли коричневого стекла бултыхалось дешевая сливовая брага, что не могло не греть его исстрадавшуюся, иссохшую в тяжком посте душу.
Это было его место. Он свято охранял его от посягательств другими нищими, тем более в местном кругу его считали кем-то вроде прорицателя и местной знаменитостью, памятуя о случае с «орком» и «гарпией» прошедшей осенью.
Расположившись в деревянном коробе, приволоченном сюда еще зимой, он разложил дары жизни перед собой на тряпице и уже хотел было приступить к трапезе, как внимание его отвлек шорох у стены.
Спрятав еду в дальний угол коробки и вооружившись суковатой палкой, что лежала тут же, он, откинув тряпицу с проема вылез посмотреть, что случилось. Кто мог нарушить его покой? Неужто какой-то новенький посягнул на его территорию?
У стены, завернувшись в бесформенную дурно пахнущую хламиду сидел человек.
— Эй, это мое место, — потрясая оружием крикнул Водопьян, — Пошел прочь, тут давно занято!
Незнакомец слепо вытянул руки показывая, что безоружен и заводил ими по воздуху.
— Не бей меня добрый человек, я не причиню тебе вреда, — прохрипел он.
—Ага, все так говорят, — буркнул Водопьян, но, однако палку опустил и подошел ближе.
Даже в наступивших сумерках было видно, что лицо незнакомца обезображено гнойниками и струпьями, а глаза слепы. Вернее, окончательно слеп только один – левый глаз, а правый затянут белой пленкой лишь наполовину. Но и так понятно, что мужчина почти ничего не видит, особенно в темноте.
— Я не причиню тебе вреда, — прохрипел он, — Только посижу, а как рассветет уйду.
— Да у тебя вся рожа в струпьях! — ахнул Водопьян подойдя еще ближе, — А ну пошл прочь, еще заразы мне тут не хватало!
Он вновь замахнулся на него палкой.
— Не гони меня, — захрипел незнакомец, прикрываясь искореженными болезнью, замотанными в грязные тряпки руками, — Я не заразный!
Он попятился еще дальше от Водопьяна, отползая по стене вбок, всем своим видом показывая, что безобиден.
Водопьян переступил с ноги на ногу, сплюнул. Пусть его.
— Если утром я тебя тут увижу, то пеняй на себя, — буркнул Водопьян и потрясая для острастки палкой в сторону прокаженного, пошел в свое убежище. Вот еще принесла нелегкая!
Ночь была ветреная и сырая. Дождя не было, но облака висели низко, не пропуская света Месяца и Нэи.
Окончательно продрогнув, Водопьян вылез из коробки и разрыв мусор в углу тупичка принес немного сухого плавника. Кинув его в дырявый котел поджег.
Дрова и горючий камень, какими пользовались жители города были для Водопьяна пределом мечтаний. Поэтому нищие или просто бедные слои населения ходили на море за плавником. Всем не хватало, поэтому драка за него была не на жизнь, а на смерть. Но Водопьян сегодня был добр, главным образом потому что был сыт.
Пламя, сначала слабое, тут же раздул ветер, стало теплее.
Водопьян посмотрел в угол где сидел прокаженный. Теперь он, завалившись на бок бездвижно лежал словно гора истлевшего тряпья.
Процедив ругательство Водопьян окликнул его.
— Эй, ты, замерз небось, иди, погрейся.
— Спасибо тебе, добрый человек, — прохрипел незнакомец и придвинулся ближе, ориентируясь на яркий свет.
Водопьян, посчитав что завтра еще чего-нибудь непременно раздобудет поесть и выпить, взял бутыль, где на дне еще оставалась наливка и остатки хлеба. Что такое голод и холод он знал не понаслышке.
— На вот, ешь, — он, стараясь все же не приближаться, кинул краюху еще мягкого хлеба тому на колени и быстро поставив бутыль у ног незнакомца, переполз на подветренную сторону котла. Мало ли?
Прокаженный нащупал бутыль, потом хлеб и съев половину предложенного, вторую засунул под свою необъятную хламиду.