Реальные.

Едва придя в себя, я первым делом выбрался из капсулы и, двигаясь максимально тихо, обыскал лежащий рядом труп. У того, о чудо, в кармане оказался мобильный телефон. Набрав до боли знакомый номер, я услышал холодное «алло» и довольно добродушно сообщил, что жив, здоров и хотел бы попасть домой. Тревор оживился, уточнил, всё ли в порядке  и умчался пробивать координаты звонка. Всю дорогу домой он не отпускал меня далеко и всё норовил схватить за руку. Но первым делом по прибытию я отправился не в больницу к Джин, а к старому знакомому, любителю бумаги и всяческих тайн. Джек оказался на месте, был рад видеть меня в добром здравии и согласился вызвать профессора из его «укрытия» за бутылку хорошего виски. Мы ударили по рукам и через час я уже жал руку вполне живому мужчине, которого, как оказалось, совершенно не знал.

-Ты ничего не хочешь мне рассказать?

-С чего такая фамильярность?

-Не знай я правды, точно бы поверил. Хорошо играешь, видимо – много опыта наработала за эти года.

Немая пауза, грозящая затянуться на час. Мужчина ёрзает, потирает ладони и, наконец, не выдерживает:

-А что мне оставалось делать? Он практически сошёл с ума! Поставил эксперимент над живым человеком!

-Позволь напомнить: ты поступила так же.

-Я всё проверила и была готова в любой момент тебя отключить, а отец, он, даже видя по приборам, что Джерри уходит, всё равно не прекратил «вживление»! Этот человек – он умер лишь по вине безумия отца. Я бы никогда так не поступила.

-Ты не можешь быть в этом уверена, дорогуша. Лучше расскажи мне, как ты всё это провернула.

-Что «всё это»?

-Откуда у тебя сканер и принтер?

-Ах, это… в университете баловалась с 3D-принтером, пыталась заставить его печатать человеческие органы и волосы. А потом он несколько лет пылился в углу, пока не пригодился. Немного подкрутила, добавила специальный раствор – и готово.

-Ты попробовала «вживление» первой? Одна?

-Мне было необходимо проверить, всё ли в порядке. Умри я – отец бы не выбрался и никто посторонний бы не пострадал. Всё честно. Моя жизнь во славу науке или всемирная слава, пусть и в чужом теле.

-Очень необдуманно с твоей стороны. К тому же… у меня есть парочка вопросов, которые занимают меня вот уже несколько лет. Ответишь?

-Попробуй.

-Как так получилось, что я могу не использовать капсулу?

-Ты провёл «вживление» без капсулы?

-Да.

-Нет, я, конечно, думала о таком, но никогда не видел вживую, чтобы человек покидал своё тело и устремлялся в новое. Возможно, дело в ежедневных «вживлениях», которые мозг воспринимал как тренировки. И в один прекрасный момент капсула просто не потребовалась. К тому же… я долгие годы искала способ сменить тело. Не временно воспользоваться искусственным, а именно сменить – окончательно и бесповоротно. И пришла к выводу, что созданная мною для контроля над телами бисеринка, которую помещают в мозг, служит совсем не для того, чтобы туда попасть.

-То есть…

-Тело без бисеринки будет попросту невозможно покинуть. Оно станет капканом. Поэтому я всегда так тщательно проверяла тела: агент будет совсем не рад реально погибнуть во время операции или застрять незнамо где.

-Получается, что если я возьму и создам тело, полностью идентичное человеческому и перемещусь туда, то выбраться будет невозможно?

-Да. А с чего вдруг такие мысли?

-Джерри не погиб. Он завис между роботом и собственным телом без возможности вернуться. И, когда я в первый раз провёл «вживление», он оказался у меня в голове. Поэтому сейчас я бы хотел дать ему возможность снова пожить своей жизнью, пусть и потеряв десять лет.

-Как вы это поняли?

-У меня никогда не было настолько невоспитанного внутреннего голоса. Соответственно, и быть частью моего сознания он не может тоже, потому что подобных черт я за собой не замечал. Таким образом, он мог только прийти извне. А больше никто шлемом до меня не пользовался. Так что это либо Джерри, либо я схожу с ума. И, честное слово лучше пусть это будет он.

Мужчина смеётся. Я улыбаюсь. Прохожие умиляются, глядя на встречу старых друзей. Круглый столик стоит на солнце и против воли хочется потянуться.

-Ты ведь никому не расскажешь?

-У меня есть к тебе просьба.

-Это требование?

-Предложение обмена.

-Слушаю.

-Ты не могла бы создать тело без бисеринки перебросить его в Берлин?..

 

Допрос – это не самая приятная часть моей работы. Не люблю допросы. Особенно – когда допрашивают меня. В комнате двое: одного я не знаю, во второй улыбчивой светловолосой женщине с трудом узнаю Миранду. Она изменилась – стала более радостной, на пальце появилось кольцо, на щеках – румянец. Неужели замужество так меняет? Или тот факт, что благодаря помощи Тревора, она, наконец, получила толчок по службе?

Мужчина складывает руки на поверхности стола и раздражённо хмурит брови: он недоволен подобным соседством, но ничего сделать не может: на груди его коллеги висит новенький бейдж, извещающий всех вокруг о высшем уровне допуска. Сейчас она – босс, а он обязан подчиняться.

-Вы же понимаете, почему вы здесь?

У мужчины высокий противный голос и залысина на виске. Он раздражает меня самим своим фактом существования, и я не собираюсь этого скрывать.

-Нет. Ведь мне до сих пор даже не зачитали мои права.

Это правда – меня схватили прямо перед кабинетом и практически силой доставили сюда.

Да что там «практически» - силой! Ты сопротивлялся как тигр, но против трёх охранников с шокерами голыми руками не пойдёшь!

-Прекратите поясничать, вас пригласили на допрос.