Реальные.

Я повёл глазами, словно случайно пробегая взглядом по длинным ногам официантки, и сделал небольшой глоток. Мне было абсолютно всё равно, насколько она хороша в постели, куда я мог попасть разве что в поисках нужной мне информации. А задача с самого начала была ясна: доподлинно установить, насколько японские учёные продвинулись в разработке уже применяемой нами разведывательно-боевой технологии. Недавно прошёл слух, будто один из агентов слил ценные данные Якудза, которые последние пару лет плелись в самом хвосте криминального мира.

Мир перед глазами на секунду потух, но я только растянул губы в улыбке и представил, как смешно выглядит моё настоящее тело, распятое в кресле и обвитое проводами настолько, что рабочее место стало больше похоже на гнездо. Это всегда немного помогало в период технических неполадок, что с каждым днём случались всё чаще. Спецы только разводили руками и советовали обратиться к врачам, те диагностиро­вали здоровье организма и советовали немного отдохнуть, что неминуемо привело бы к провалу операции. Неизученные до сих пор последствия постоянного погружения меня не пугали, а даже наоборот – приятно разогревали перед важными встречами вроде этой.

Едва зрение вернулось, я глянул на часы – агент, работающий под прикрытием, сильно опаздывал, что не могло быть хорошим знаком. По инструкции уже давно следовало покинуть опасную зону. Если агент раскололся, находиться в условном месте было нельзя, но… Я откинулся и снова отпил кофе. Почти неотличимое от человеческого, данное тело обладало существенным преимуществом: оно не было живым и потому при чрезвычайной ситуации им можно было со спокойной совестью пожертвовать. Сделать новое – дёшево, просто и удобно с сегодняшним развитием нужных отраслей. Причём каждому агенту полагалось пять тел на месяц, просто для удобства и чтобы он не прирастал к тому, что является только рабочим инструментом.

Я снова задал себе этот вопрос.

Когда это началось?

В какой момент времени желторотый юнец, пришедший практикантом в секретную лабораторию лишь потому, что там были нужны лишние руки, оказался втянут в подковёрные игры всепланетного масштаба?

Если подумать, моя история не сильно отличалась от остальных: школа, библиотека, экзамены, высокие баллы, поступление в колледж, затем – дополнительные курсы и предложение от одного из преподавателей по вечерам помогать с тяжёлым оборудованием гениальному, но абсолютно не приспособленному к жизни профессору. Помнится, тогда я копил на новый справочник, который за редкостью своей кроме ценных знаний под обложкой, обзавёлся также и четырёхзначной ценой, потому и предложение показалось поистине золотоносным: всего два часа работы и полсотни долларов мои. Уже покрутившись к тому времени и пообщавшись со студентами как репетитор, а потому не представляя себя в роли преподавателя, я горел желанием приложить свои знания к чему-то великому, впечатляющему… и, желательно, прибыльному, ведь лишь избранные могут питаться солнечным светом и спать на траве.

Как сейчас я помню ту лабораторию в старой, сгоревшей когда-то давно библиотеке, потому и отданной взбалмашному физику, с коим никто из коллег не желал иметь дела. Покосившаяся дверь была заперта на задвижной замок и мне пришлось трижды стучать, прежде чем я имел честь лицезреть невысокого седого мужчину с гаечным ключом в руках, который сообщил, что не нуждается в помощнике. Я был обескуражен, разбит и горел желанием мести. Думаю, хлопок той злополучной двери слышала вся улица. И всё. Как ни странно, на большее я был не способен.

Тем паче я был удивлён, когда спустя неделю мне позвонили и пригласили на собеседование, куда меня посоветовал неудавшийся работодатель. Как оказалось, так он проверял мою реакцию на стресс. Странный способ. И я ему это высказал, как и всё своё возмущение. Помнится, тогда он посмотрел на меня своими большими круглыми серыми глазами и, словно сова, ухнул. Мы рассмеялись, и конфликт закончился так и не начавшись.

Исполняемая задача включала некоторые моменты, в которых мне удалось не только блеснуть интеллектом, но и дать существенный толчок его устаревшим взглядам на всю робототехнику. Нашей задачей было создать идеального робота-полицейского, на которого правительство могло бы переложить такую опасную задачу, как сохранение жизни граждан. Обладающий полноценным интеллектом, громоздкий монстр смог бы врываться в перестрелки, не боясь за свою сохранность и полагаясь на оружие. Мы проработали почти два года, когда проект неожиданно начал давать плоды. Сначала я не мог понять, отчего вечно недовольный и сварливый мужчина стал подозрительно тихим и мирным, пока он вдруг не предложил поучаствовать в опытах не только в качестве ассистента. Казалось бы, работа была закончена, никаких усовершенствований не требовалось: созданный робот обладал всем, что от него требовалось, стабильно выполняя голосовые команды. Однако, когда металлическое тело получило прочные крепления и хорошую операционную систему, встал вопрос об управлении на расстоянии. И гениальность профессора сыграла нам на руку: помучившись несколько ночей, он скрутил простенький шлем, который должен был увенчать голову добровольца. И, чтобы не ходить далеко, добровольцем он выбрал меня.

Я испугался и не стал этого скрывать, тем более, что на носу были экзамены и… Он хлопнул меня по плечу. Я согласился.

Следующие несколько недель сплелись в сплошную череду ударов тока, пыток в попытках разобраться с чёрными пятнами перед глазами и молчаливого сидения в кресле и наблюдением за не подающим признаков жизни роботом. Тот вечер не был особенным: умаявшись, он разрешил мне заниматься чем угодно, но молча.

Профессор пил кофе, я постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Вдруг он обернулся и закричал. Я перевёл на него глаза и понял, что стою, а не сижу, и что мои пальцы продолжают постукивать, но уже по металлу ноги робота. Он засмеялся, я тоже. Металлическая грудь, затянутая сеткой датчиков, затряслась, раздался скрип. Он приказал мне сесть в кресло, я показал ему средний палец. Он снял с моего тела шлем, робот безвольно опустил руку. Контакт был найден. Дальше мы просто развлекались.