Реальные.

Мне двадцать семь лет, я – Дафна Роиз, для друзей – «Кэнди» или «Карамелька». На мне грязно-бежевый свитер с круглым вырезом, чуть зауженные чёрные штаны и бардовые ботинки на толстой подошве, отделанные под крокодиловую кожу. Я захожу в покосившийся двухэтажный особняк, проверяю сохранность денег и почти машинально нащупываю в сумке женский небольшой пистолетик. По сравнению с тем, что мне приходится использовать обычно, это – просто игрушка.

Мне навстречу выходит Бон. Он высок, мускулист и неровно дышит к той девице, которой я притворяюсь вот уже шесть часов. Впервые мы встретились в парикмахерской за углом, куда она, согласно легенде, явилась стричься. Вздрагивание при стрижке, неровно состриженная чёлка, небольшой скандал и вот – он пригласил меня к себе, потому что у него есть «кое-что интересное». У службы на него целая база, в которой нет ничего доброго и милого. Четырнадцатилетний убийца, что сбежал из тюрьмы после года заключения, на своём веку успел попробовать всё: пиратство, кражи со взломом, насилие и похищения. Бону двадцать девять и где он провёл последние пять лет жизни, никто не знает. Сейчас он проходит как наркоторговец и, по закрученным вокруг него слухам, связан непосредственно с руководителем южного блока Якудзы. И именно ему выпала честь встретить прибывшего босса завтра во второй половине дня.

Поэтому я здесь. Завтра в два часа на прибывший к побережью Соединённых Штатов круизный лайнер будет отправлена группа захвата, которая схватит и допросит всех участвующих в сделке дельцов. Секреты службы должны остаться секретами. Нам не нужны дополнительные проблемы.

-Ну, начнём? – Бон улыбается, и я вижу у него лишь один из клыков, - Ты ведь не просто так явилась, да?

-Ты сказал, что есть кое-что интересное, а я детства крайне любопытна.

-Тогда пошли.

У него на спине татуировка парящего дракона и я против воли концентрируюсь на факте, что тот мужчина вчера наверняка увидел у меня на затылке что-то, характерное лишь для искусственно созданных тел. Возможно, это…

Цифры.

Мать его, мы помечает каждое созданное тело цифровым кодом на затылке, прежде чем вживить волосы, а отлавливают лишь мужчин, потому что у них виден этот самый код! От внезапности разрешения проблемы, я чуть не бью себя по лбу, но вовремя вспоминаю, что сейчас не время. Мы подставились по глупости, да и кто вообще задумывался над такими мелочами, как цифры на затылке, когда создавал полную копию человека? Профессор явно не думал о подобных мелочах, а после него никто не занимался модифицированием внешнего вида, ведь всё было идеально. Он всегда был перфекционистом и стремление к совершенству вложил в свой проект, дело всей жизни. Кто же мог знать, что гениальный мозг его совершит настолько глупую ошибку?

-Смотри, - Бон заводит меня в какую-то тёмную комнату и демонстрирует пистолет с утолщённым дулом, - Сейчас слухи ходят, будто среди федералов появились роботы с искусственным интеллектом. И один умный человек сделал мне приборчик для их определения.

-И зачем он мне? – Кэнди поджимает губы и осматривается, - Не припомню, чтобы мы об этом вчера разговаривали. Мне нужен порошок, хотя бы трава.

-Я поколдовал над прибором, и теперь он вместо того, чтобы брать кровь на пробу, вводит под кожу очень весёлую смесь, - он поворачивается ко мне и протягивает руку, - Дай-ка руку.

-Сначала ты.

-Ишь, какая хитрая! – он смеётся, перемежая смешки с хрипом, - Я сейчас буду кайфовать, а ты сбежишь с наркотой.

 

Он нужен нам живым?

-Аккуратнее, но ударить можно, - отвечает Тревор и губы Кэнди растягиваются в шаловливой улыбке.

 

-От минимальной дозы тебе плохо не будет, вон какой ты большой, а я хоть не буду бояться, что ты мне вколешь какую-нибудь гадость.

Он оценивающе смотрит на меня. И думает. Действительно: девчонка такая маленькая, её и минимальная доза вынесет, а ему – как слону дробина. Зато потом она будет ласковая-ласковая…

-Хорошо.

Подносит пистолет к руке, тихо щёлкает стабилизатор. Я вынимаю из кармана небольшой брелок и нажимаю кнопку. Наркотики в его крови сходят с ума. Он вдруг чувствует, как голова захлёбывается от боли. Я держусь. Данная частота способна вызвать головокружение даже у самого сильного человека. Наконец, он роняет пистолет и падает на грязный ковёр. На всякий случай я не выключаю прибор только через несколько минут.

 

-Молодец, группа будет там через двадцать секунд.

 

Это работа не для специалиста, с ней бы и начинающий справился. Почему Тревор обратился именно ко мне? Он так и не смог сформулировать, почему нерешительный и напуганный самой идеей своей первой операции новичок сыграл бы хуже. Но мне было всё равно. Боевая операция, штамп «годен» в моей медицинской карте, возможность вернуться к работе… Разве это не стоит одного дня в роли глупой девчонки? Тем более, что дело было всего на двадцать минут: десять утром, десять сейчас. Ничего особенного.

 

-Группа на месте. Играем в «доктора», - смеётся в микрофон Тревор.

 

Я выглядываю в окно: у самого съезда на дорогу мелькает белая машина скорой помощи с полосой по бокам. А ребята подготовились. Можно ли сказать, что сегодня мы предотвратили рассекречивание главной тайны службы безопасности своей страны за последние пятьдесят лет? Я улыбаюсь, почти машинально скашиваю глаза на зеркало и поправляю прядку. Рыже-золотая чёлка падает длинным краем на глаза.