Страница 89 из 92
Когда Агей ушёл, я откинулась на подушку и прикрыла глаза. События трёхдневной давности всплыли в памяти картинками из сна. Кощей в виде полумёртвого старичка, Жанна, бьющаяся в припадке… Жанна! Я ничего не спросила о ней! Вот курица! А теперь мучайся...
В окошко стукнули. Я повернула голову и увидела большого ворона с миниатюрным свитком в клюве. Брови мои полезли на лоб — что здесь понадобилось отцу волка?
Птица глянула на меня одним глазом, словно раздумывая, потом лапой толкнула створку окна и спрыгнула на столик, заставленный склянками и плошками. Осторожно пробравшись между предметами, ворон слетел на пол и мгновенно обернулся человеком.
— Здрасьте, — смущённо пробормотала я. Аким с лёгким поклоном протянул мне свиток и ответил хриплым каркающим голосом:
— Отчего не говоришь "здравствуй"? Ведь здравия желаешь этим словом, а "здрасьте" ничего не означает.
— Учту на будущее. Что это?
— Приглашение от Сварога. В Вырьем Яре завтра будет празднество победы над Князем Упырей.
Он помолчал и добавил, будто неохотно:
— Твоей победы. Твоё присутствие необходимо и логично.
— Приду, если отпустят, — съязвила я, кивнув на кувшин. — Агей может и не пустить. Он меня за тяжелобольную держит.
— Неудивительно, — ответил ворон с прищуром. — В твоём состоянии...
— В каком ещё состоянии?! Я совершенно здорова и в отличной форме!
В доказательство я резко села в постели и охнула — почти все мышцы отозвались тупой ноющей болью. Ох, ты ж… Неужели я так сильно напряглась в Роял Плаза? Или это случилось, пока во сне бродила по лесу? В любом случае, двигаться мне придётся медленно и аккуратно. Аспиринчика бы принять ещё… Или сто пятьдесят грамм чего-нибудь, что горит.
Аким фыркнул, пытаясь скрыть смешок, и уже повернулся к окну, чтобы улететь, но мне в голову пришла одна мысль. И я окликнула его:
— Аким! Вы можете ответить на вопрос?
— Смотря на какой, — обернулся он, глядя исподлобья.
Трудных вопросов я задавать не собиралась. Один маленький, общеобразовательный и пару информационных.
— Если человек… Ну, оборотень… Или там ведьма… В общем, когда кто-то умирает, это правда, что его душа возвращается в новом теле?
Аким чуть не просверлил во мне дырку взглядом, потом его лицо просветлело:
— Если ты о своих родителях… Они, то есть их души, вернутся в Заоблачную через некоторое время. Младенцами.
С души словно камень свалился. Аж полегчало где-то внутри, стало светло и радостно. Они снова родятся и будут счастливы!
— А что стало с Кощеем?
— Сослан в Навь, закован в цепи. Его сторожат день и ночь.
— А Жанна?
Аким помолчал. Моё сердце пропустило пару ударов, горло снова сжалось:
— Она… Умерла?
— Спроси лучше у знахаря, подробностей я не знаю, — пробормотал ворон быстро. — Но она пока жива.
— Что значит "пока"?
— Мне пора! — коротко бросил Аким и, снова обернувшись птицей, вылетел в окно, громко хлопая крыльями.
Мне стало так плохо, что показалось — сердце разорвётся на кусочки. Жанна, Жанна… Я опоздала, всё напрасно! Нет, мы победили Кощея, уничтожили его гнездо в Яви, спасли людей от нежити, но какой ценой! Папа и Жанна… За что мне всё это?! Неужели теперь всю жизнь терзаться, почему я не догадалась сразу? Почему не пришла в Минск раньше? Почему не поторопилась, не включила мозги? Ведь могла же… Но не сделала...
От всех душевных мучений я сначала расплакалась, потом решительно вытерла слёзы и встала. Медленно и аккуратно. Одежды, судя по её полному отсутствию в комнате, мне не полагалось, кроме рубахи, в которой спала, но я сочла её вполне приличной для небольшой прогулки.
Помня о крайней запутанности внутренних коридоров Обители, прихватила с собой клубок ниток, так удачно лежавший между баночек на столе. Для чего в больнице нитки — думать не стала. Есть — и чудесно. Привязала нитку к ручке двери и пошла на поиски живых.
Мне пришлось возвращаться из тупиков раза три. Исследование комнат и комнатушек этого лабиринта порядком утомило меня, поэтому я прислонилась к стене где-то в двадцать каком-то коридоре и постаралась отдышаться. Тут-то меня и окликнули:
— Двоюродная! Нельзя вставать!
Обернулась с бьющимся сердцем — Гаврила Потапович, мой кузен собственной персоной, ещё более заросший и угрюмый, чем при нашей первой встрече. Я приветливо улыбнулась ему:
— Здравствуйте! Я хотела найти Жанну, вы знаете, где она?
Медведь без слов подхватил меня на плечо, как варвар пленницу, и понёс обратно по коридору. Я задохнулась от возмущения, но бессильно повисла головой вниз — мышцы не выдержали напряжения. Только прорычала зло:
— Так с семьёй не обращаются!
На что Гаврила буркнул достаточно громко, чтобы я услышала:
— Нельзя вставать. Знахарь запретил.
Жанну я так и не увидела. Меня уложили в кровать, напоили полным ковшиком отвара и велели не двигаться. Потом появился старик-знахарь, а с ним Яга, беспокойная, как всегда, но безмерно гордая. Наверное, мною. Вдвоём они ответили на кое-какие из моих вопросов, беззаботно проигнорировав самые важные, и уверили, что я обязательно пойду на празднества завтра, если вылакаю весь кувшин горького пойла и буду послушно отдыхать. За ними примчался посвежевший и сытый Агей, бессовестно отругал меня за несанкционированные прогулки и заявил, что проведёт ночь на коврике поперёк дверного проёма, чтобы помешать мне искать приключений на пятую точку.