Страница 191 из 199
— Почему Белые ушли? – недоумевал Мэйтон, — Не проще было оставить их тут, как стражей?
— Ты слышал о таком слове как «баланс»? – ухмыльнулся дракон, свернув глазами.
Мэйтон хмуро кивнул. «Да за кого он его принимает? Пусть он пока молод, но о таких вещах имеет понятие!»
— Не хмурься, — примирительно хмыкнул Ингвариоэнн., — Если бы они не ушли, баланс сил нарушился бы. Тогда, враг был побежден, и нужда в Белых отпала. Но сейчас вновь все изменилось. Лина нужна нам, нужна этому миру, именно поэтому она здесь.
Отвар в чашке давно остыл, а Мэйтон все сидел и пытался переварить услышанное.
— И что вы будете теперь делать?
— Кого ты имеешь в виду? – спокойно уточнил Ингвариоэнн.
— Тебя и ее, — буркнул Мэйтон.
— Что я должен делать? – грустно усмехнулся дракон, — Это уже не та Аэлинн, что я знал, и даже если она всё вспомнит, то прошло слишком много времени. Всё изменилось. Мы сами изменились.
Ингвариоэнн пристально посмотрел в глаза Мэйтону. Тот не стал противиться его всепроникающего взгляда.
— Да, — задумчиво обронил он, — Мы все заложники своей памяти. Кто-то скрывает свое имя, думая, что не достоин его, а кто-то считает, что не достоин той, которую до сих пор любит.
Он многозначительно посмотрел на эльфа, встал, и молча вышел из комнаты, оставив его наедине со своими мыслями, тазиком остывшей воды и холодными ногами.
***
Лине не спалось.
Ее охватила какая-то смутная тревога, погрузив в состояние беспричинного беспокойства и смятения до такой степени, что перехватывало дыхание. Что-то трепетало сжимаясь внутри и обрываясь, летело вниз, не находя дна, в пустоту. Хотелось встать и побежать куда-нибудь без оглядки, например, в поле, а там, набрать побольше воздуха в легкие и закричать. Выплеснуть, освободиться, успокоиться, а потом, жить себе, как ни в чем не бывало, спокойно считая дни, радуясь жизни.
«Странно», подумала она, садясь на кровати, «Уж не сумасшедшая ли я?»
Свесив ноги с лежанки завернулась в одеяло, и, прошлепав босыми ногами сначала по мягкому ковру, а потом по ледяному полу до очага, подкинула пару поленьев в прогоревшие угли. Подула. Зола горьким облачком окутала лицо, языки пламени, вспыхнув в глубине головней, лениво начали лизать свежую пищу. Лина чихнула, закрывая рукавом лицо, и пошерудив кочергой в огне вернулась на место.
Сна как не бывало.
Она задумчиво смотрела на разгорающееся пламя, а перед глазами вновь и вновь всплывала картина с замерзшим Мэйтоном. Она вспомнила свой страх за него, и ощущение страшной потери, когда они не могли его найти. Потом разговор с Ингвариоэнном, и свои противоречивые чувства к нему. И вдруг ее осенило. Мэйтон вполне мог слышать их разговор, ведь дверь была приоткрыта, а значит…. Значит, он не просто вышел воздухом дышать. Из этого следует…. Нет, этого не может быть. Просто потому, что не может быть!
Лина нервно заерзала на ставшем вдруг жестким матрасе. Ей захотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться мыслями, в конце концов, попросить совета. Она глянула на никогда не снимаемые, и почти сросшиеся с рукой часы. Три часа, глубокая ночь.
Обулась. Плотнее завернулась в одеяло. Вышла за дверь.
В коридоре было тихо. Но в отдалении из-под земли слышалась непрерывная работа гудящих гномьих горнов, приглушенный стук молотов, скрип вагонеток….
Под землей нет ночи и дня. Есть просто непрерывный цикл. Одни засыпают, другие пробуждаются, рожаются и умирают, отдыхают и трудятся.
Лина робко подошла к соседней двери комнаты Кейт. Представила, что та сейчас мирно спит завернувшись с головой в одеяло и ей снятся цветные сны. Кулачек, готовый постучать по сосновым морёным доскам, застыл в сантиметре от поверхности двери. Передумав, она тяжело вздохнула, но собравшись было уходить восвояси, услышала за дверью звонкий стук рассыпающейся поленницы и приглушенное шипение не очень цензурного высказывания.
Три гулких удара нарушили тишину коридора.
Кейт открыла быстро, словно стояла за дверью. Возникла на пороге, вооруженная кочергой в одной руке и поленом в другой. На решительном лице, под нахмуренными бровями, сверкали фиолетовые уголья глаз.
При виде подруги, лицо ее тут же разгладилась, она улыбнулась, и махнула сосновым чурбачком, пропуская Лину в комнату.
— А-а-а, это ты, заходи. Что, тоже не спится? – посочувствовала она.
Лина кивнула, про себя рассуждая, что все-таки зря пришла. Теперь еще объяснять придется, зачем она пожаловала.
Кейт присела у очага, по-хозяйски собрала поленницу на место, попутно кинув в огонь несколько чурбаков. Гномы и тут расстарались. (Зная, что дракон на дух не переносит черный горючий камень, запаслись дровами загодя).