Страница 7 из 99
Параллельно с этим замелькали размытые кадры, состоящие из воспоминаний. В унисон с унылым пиканьем оборудования, она складывала пазл. Вспомнился ей и разговор с Максимилианом, и его удар. Припомнились и куски из прошлой жизни, и разговор в ресторане Домового.
Такая каша заварилась, страшно и сказать. Хотелось материться и кричать, подняться с вдруг ставшей ненавистной, пропахшей препаратами палаты, и снова сбежать. Куда глаза глядят, а лучше – в монастырь. Ее там примут.
О, Господи!
Боль ударила по вискам молниеносно. Так, словно и ждала, когда Арина проснется. Поморщившись, девушка всхлипнула. Картина сложилась в единое целое - она пыталась застрелиться, а вместо этого лежит в больнице. Значит, ее попытка провалилась! Значит, она снова вернулась к самому началу. К точке, от которой силилась сбежать. Значит, ей нужно подумать, как вновь вырвать свой шанс на спасение. В голове девушки продолжался ожесточенный диалог между особами, имена которых она слишком хорошо знала. Понимала, что это ненормально, но ждала финала.
Как только глаза привыкли, оглянулась. За окном царствовала ночь.
Дежа вю.
Опять.
Вот так вот, совсем недавно, она уже лежала в больнице, и смотрела на причудливые танцы теней на потолке. Этот вечер не стал исключением. В прочем и в душе происходило нечто подобное. Нужно выиграть время, и придумать план действий. Узнать, кто поместил ее сюда. Как долго она в больнице.
Сделала попытку пошевелиться. Слабо, но тело реагировало. Встать не получилось. И в итоге, лишь под утро, девушка сумела забиться сном. Когда же снова распахнула веки, похолодела от страха:
- Ну здравствуй, любовь моя.
Перед ней сидел тот, чье лицо она надеялась уже никогда больше не видеть.
Глава 2
Мемуары Сони Золотаревой.
Часть 2.
К чему это было все?
Ах, да. Через месяц после моего возвращения, в кругу нашей семьи состоялось большое торжество. Родители, познакомившиеся двадцать лет назад, праздновали свой юбилей. Их встреча, как мне всегда казалось, была предрешена свыше. Ведь для тех, кто не знает, девяностые – это были не простые года. Особенно для людей торговли, бизнеса. Одним словом – для владельцев заводов, газет, пароходов.
Не стал исключением и мой отец.
Михаил Золотарев впервые встретил будущую супругу на какой-то вечеринке. И спустя несколько недель, они поженились. Я появилась на свет спустя два с половиной года после событий тех далеких лет. Вот потому и невиновна. Ну имею в виду, что не ускоряла своих предков, если что. Такое себе счастливое дитя, рожденное в узах законного брака.
Как тут не гордится?
В целом, Михаил и Карина были прекрасными родителями. Лучше, наверное, не могло быть. Для меня. Отец - высокий и сильный. Он всегда казался мне гигантом, даже когда я стремительно вытянулась почти до 1,70. Несмотря на габариты, это был самый непредсказуемый человек на свете. То отзывчивый и добрый, то холодный и отстранённый.
Мама была стройной, подтянутой, и очень-очень красивой женщиной. Благодаря им я получила хорошее образование, побывала за границей. У меня всегда были хорошая одежда и хорошая еда, достаточно учебников и тетрадок, всевозможных кружков и денег на личные расходы. Для меня не было необходимости зарабатывать себе на проживание. Ведь я жила в шикарном особняке. В нашем доме даже работали нанятые сотрудники – повариха, водитель, уборщица.
Не жизнь, сказка.
О чем это я сейчас?
Ах, да. Двадцатилетний юбилей – важное событие для семьи Золотаревых. Пока все с раннего часа бегали и готовили торжество, я убежала на речку. Имела право, так как отдыхала после Англии. Тем более, что мать все равно ускакала на пилинг, массаж, маникюр/педикюр, прическу…что-то там еще…В общем, ей было нужно “навести лоск и почистить все-все перышки”. Для меня она отдельно вызвала мастера на дом. Помню только, что сильно удивилась такой установке, ведь мы могли бы вместе поехать в салон. В конце концов, меня не было дома три года, и она могла бы уделить мне больше времени. Но, я не стала скандалить. Сама по себе, я была внимательной и сдержанной, как мне тогда казалось. Поэтому у моих родителей никогда не краснели из-за меня лица, они не ходили на разборки в школу, и тем более, не проверяли дневник. Этими делами всегда занимались репетиторы. Я была примерной, ванильной девочкой.
На чем я остановилась?
Ах, да!
Тот день врезался в мою память отчетливо. Помню, как очутившись у воды, сбросила одежду. С разбегу запрыгнула в речку, и начала весело размахивать руками, создавая искрящийся фонтан из брызг. В июне, вода в реке все еще была прохладной. Лето выдалось теплым, но ночи иногда бывали освежающе-прохладными. Причуды погоды, никак иначе.