Страница 59 из 341
Глава 6
Волосы у юноши были, точно шёлковая пряжа — мягкие, лёгкие, длиной почти до середины бедра. Ярко-золотистые, как гречишный мёд — от природы такого цвета не бывает. Новым указом обычным мужчинам было запрещено менять цвет волос, однако актёры и танцовщики издавна обладали неотъемлемым правом делать со своей внешностью всё, что им вздумается, и их этот закон не коснулся.
Зато спрос на их услуги, и официальные, и неофициальные, возрос почти втрое, и все они, от столичных манрёсю до полунищих странствующих трупп на восточных окраинах страны, с лёгким сердцем прославляли принцессу Таик, будущую Светлейшую Госпожу, в то время как деньги текли к ним в карман рекой.
— Ох, какой же ты красивый и сладкий, самый красивый из всех… — Латена беззастенчиво сыпала комплиментами, раз за разом погружая руки в водопад струящегося золота.
На самом деле она встречала мужчин с гораздо более привлекательной внешностью, но отчего бы не польстить самолюбию актёра?
В конце концов, самолюбие — это единственное, что остаётся этим несчастным служителям искусства, отдавших в угоду своему богу и гордость, и возможность продолжить род.
— Эти заколки — совершенно лишнее, — заявила Латена, решительно вытаскивая шпильки из узла, в который была скручена часть золотистых волос. — Да и всё остальное, по-моему, тоже…
Она игриво потянула за пояс шёлкового одеяния юноши.
И в этот момент за дверью раздались шаги.
Латена поспешно отпрянула от актёра, но тревога, к счастью, оказалась ложной: это была всего лишь Иннин. А она, конечно, угрожающе сверкнёт своими чёрными глазами и потом, может быть, сделает выволочку, но госпоже не выдаст.
— Ну иди, иди, — с сожалением сказала Латена юноше, и когда тот вышел, укоризненно взглянула на подругу. — Что ты так на меня смотришь?
— Ничего, — пожала плечами та.
— Нет, «чего», — настаивала Латена. — Разве я сделала что-то плохое?
Первые шесть лет обучения во дворце ученицы жриц ни днём, ни ночью не оставались без присмотра, и тогда это казалось настоящей пыткой. Однако после того, как девушкам исполнилось восемнадцать, они получили возможность уединяться, и с тех пор когда бы Иннин ни приходила за своей подругой, она неизменно заставала её в обществе того или иного мужчины.
В этот раз она не выдержала.
— Скоро будет восемь лет с тех пор, как мы оказались по эту сторону Великих Ворот, однако всё, что мы пока умеем — это избавлять женщин от неприятных ощущений во время беременности и родов, предсказывать пол ребёнка и лечить кое-какие болезни. Ты знаешь, что я постоянно ругаюсь с госпожой и отстаиваю наше право знать что-то большее, — холодно проговорила Иннин и сделала паузу. — Но иногда, глядя на тебя, я думаю, что она права, считая, что мы это «большее» не заслужили!
Латена обиженно фыркнула.
— Разве жрице запрещено любоваться красивыми волосами мужчины?
— О да, и одежду ты с него пыталась стянуть, чтобы поупражняться в рисовании обнажённого тела, — ядовито усмехнулась Иннин.
— Ну а даже если нет! — с вызовом сказала Латена. — Думаешь, сама госпожа не занимается тем же самым? Девственность девственностью, а существует куча других способов…
Она многозначительно замолчала.
Иннин, неожиданно для неё самой, оскорбило такое предположение.
Уж в чём-чём, а в этом Верховная Жрица была неповинна, и, каковы бы ни были их отношения, терпеть гадкую клевету она не собиралась.
— Закрой рот и постыдись! — прикрикнула она. — Если у тебя недостаточно силы воли, чтобы противостоять своей похоти, то это не означает, что остальные так же слабы, как ты!
— Это означает только то, что у остальных не хватает чувственности! — ответила Латена, покраснев от обиды. — Нет большой заслуги в том, чтобы противостоять искушениям, когда твоё тело холодно, как лёд, а душа тверда, как камень! И знаешь что? В этом вы с госпожой одинаковые! Ты постоянно с ней ссоришься, а сама не замечаешь, насколько вы похожи!
Иннин как будто плеснули в лицо холодной водой.
Эти слова показались ей незаслуженными и несправедливыми, однако она почему-то не нашла, что возразить, кроме глупого «неправда».
— Разве тебе самой не будет обидно потерять всё, что имеешь, ради того, чтобы удовлетворить минутное желание? — она усмехнулась, чтобы скрыть растерянность.
Напряжение, заискрившее было между подругами, пропало.
— О, не думай, что я не знаю границ, — пробормотала Латена, махнув рукой. — Я не для того пожертвовала своей юностью, чтобы сейчас лечь с мужчиной в постель и всё испортить.
— Пожертвовала своей юностью, — насмешливо повторила Иннин. — О да, ты старуха, каких поискать.