Страница 52 из 341
Вот только в этот момент Хайнэ и сам был удивлён не меньше…
Приёмный сын? Мальчишку, которого он посчитал своим слугой, он должен будет называть братом?
С одной стороны, сердце радостно заколотилось от этой мысли: брат — это уж точно лучше, чем сестра, и он, мечтавший о друге, обретёт даже большее. И уже не придётся внутренне мучиться от того, что он берёт за руку грязного простолюдина и даже спит с ним в одной постели, потому что Хатори, должно быть, знатного происхождения, иначе мама никогда бы не взяла его в дом.
Но с другой стороны… он уже привык относиться к нему как к слуге, а теперь, получается, они будут считаться равными?
— Госпожа, даже если так, он всё равно совершил непозволительный поступок! — Наставница, справившись со своими чувствами, сжала губы. — Нарушить обряд, как можно!.. И это тогда, когда мальчик так тяжело болен!
— Я чувствую себя намного лучше, — быстро сказал Хайнэ.
Как бы то ни было, он не хотел, чтобы Хатори ругали за выброшенные светильники.
Вчера ночью он и сам испугался, но в итоге ему действительно полегчало.
К тому же, эти обряды были предписаны жрицами, а со вчерашнего дня всё, что было с ними связано, приобрело для Хайнэ неприятный оттенок.
Он крепче сжал под покрывалом книгу, которая по-прежнему лежала рядом с ним.
Вот где настоящая правда.
— Какое счастье, если так, — сказала Ниси, сев рядом с сыном на постель и гладя его по волосам. — Наши молитвы были услышаны… Но мы всё равно должны будем ехать домой сегодня, всё уже готово к отъезду.
Сердце у Хайнэ болезненно дрогнуло при этих словах.
Но он ведь всё равно решил, что дворец ему не нужен, значит, его ничего здесь не держит.
— Да, мама, — пробормотал он. — Я хочу поскорее вернуться.
— Иннин решила, что тоже поедет с нами, — добавила Ниси. — Я не ожидала от неё этого…
Хайнэ сник ещё больше.
Вчера вечером он радовался, что станет препятствием на пути сестры, но…
— А Хатори? — спросил он с некоторой тревогой. — Он ведь тоже поедет в Арне?
— Хатори? — повторила Ниси удивлённо и посмотрела на рыжеволосого мальчишку с некоторой растерянностью. — Так это твоё имя? А мне ты не сказал…
У Хайнэ появилось странное ощущение, что мать побаивается своего юного воспитанника, и он задался вопросом: почему она взяла его в дом? Кто он такой?
Но решения госпожи обсуждению не подлежат, разве только если она сама не захочет выслушать чужое мнение и не позовёт домочадцев в зал собраний.
Впрочем, может быть, сам Хатори потом расскажет ему…
Хайнэ посмотрел на своего новоявленного брата.
Тот выглядел до странного равнодушным к известию о перемене своей участи. Или он знал об этом раньше? Но тогда почему не сказал этого сразу и вёл себя, как беспризорный мальчишка, лазал по деревьям, потащил их с Иннин в Нижний Город?
Мысли Хайнэ снова потекли в русле сюжетных перипетий прочитанных романов: что если Хатори — тайный сын Императрицы, которого та по какой-то причине не пожелала держать подле себя и отдала на воспитание госпоже из благородной семьи?
Гордый принц…
«Ему бы подошло», — подумал Хайнэ, сам не понимая, почему у него возникла такая мысль: пока что оснований считать Хатори высокомерным, вроде бы, не было.
Но если он такого высокого происхождения, то рано или поздно начнёт вести себя по-другому, и всё станет так же, как было с Иннин…
— Я бы хотел искупаться, — пробормотал Хайнэ.
Мать позвала слуг, чтобы ему помогли, и тут только ему пришла в голову мысль: книга! В комнате было полно народу, он никак не мог достать её из-под покрывала и спрятать где-нибудь на виду у всех.
Улучив момент, Хайнэ наклонился к Хатори и торопливо зашептал, не зная, что ещё предпринять:
— Под покрывалом есть книга, её не должен никто увидеть, пока я купаюсь …
Хатори, не шевельнув и бровью, сгрёб с кровати всё, что на ней лежало, и поднялся на ноги.
— Что он делает?! — вскричала наставница, уже даже не пытаясь обращаться к нему лично.
— Нужно отнести постирать, — невозмутимо заявил Хатори. — В комнате должен быть свежий воздух и никаких неприятных запахов.