Страница 45 из 341
— Госпожа!.. — кто-то бросился к Даран в темноте, и она скорее поняла умом, чем догадалась по голосу: сестра. — Вы узнали о нашем несчастье, вы пришли!.. Есть ли какой-то способ помочь Хайнэ?
Верховная Жрица никогда не считала жалость полезным чувством, а сейчас, помимо этого, она была слишком опустошена для каких-либо эмоций.
— Я пришла не за этим, — отрезала она.
Сестра отпрянула, как от удара.
— Помочь ему невозможно, — так же жёстко продолжила Даран. — Думаю, это следствие совершённых ошибок. Пришло время расплачиваться.
— Госпожа, госпожа… — дыхание Ниси внезапно как будто оборвалось, а потом она проговорила каким-то странным тоном: — Разве это были мои ошибки, госпожа?!
Даран бы даже решила, что в голосе её младшей сестры прозвучал гнев, если бы она не знала, что Ниси гневаться не умеет.
— Мои тоже не окажутся безнаказанны, будь спокойна, — холодно пообещала она. — В своё время я расплачусь за всё.
Ниси как-то странно дёрнулась, а потом застыла на месте, чуть наклонив голову.
В темноте, окружавшей сестёр, лицо младшей казалось похожим на маску, на которой умелой рукой художника были изображены чувства — смирение и скорбь.
Даран решила, что, пожалуй, всё же переборщила с жестокостью, и заговорила о другом.
— Сегодня утром ты в очередной раз попросила меня о невозможном, — напомнила она. — Ты захотела себе в мужья простолюдина, и я позволила это, теперь ты хочешь простолюдина в сыновья, и я снова готова добиться для тебя соизволения. И после всего этого ты ещё меня упрекаешь? Тогда как ты даже не соизволила мне объяснить, откуда у тебя взялись это безумное желание и этот мальчишка-простолюдин.
Cегодня утром Верховная Жрица была порядочно зла на сестру за эту сумасшедшую просьбу и даже не думала о том, чтобы исполнить её, однако теперь она порадовалась, что не ответила резким отказом сразу же. Что ж, это будет сложно, но не невозможно, а после этого сестра как следует подумает, прежде чем сделать или сказать что-нибудь… неправильное.
— Я… встретила его в лесу и не смогла… — пробормотала Ниси, запинаясь. Брови её жалостно сошлись у переносицы, лицо отражало искреннее раскаяние. — Да, вы правы, госпожа. Во всём виновата я, это мои ошибки. Я благодарна за всё, что вы делаете для нас.
Даран не относилась к тем, кому униженное покаяние доставляет удовольствие, поэтому она снова переменила тему.
— Я забираю Иннин во дворец, — сказала она.
Ниси изумлённо вскинула голову.
— Как, госпожа? Разве вы переменили своё мнение? Я думала, вы…
— Я не отказывалась от неё, — возразила Даран. — Я не взяла её с собой сразу — по многим причинам. Можешь считать, что это было испытание. В каком настроении она находится сейчас?
Сестра помолчала.
— Я думаю, она смирилась, — наконец, тихо сказала она.
— Вот и прекрасно, — удовлетворённо отозвалась Даран.
Этот опыт будет полезен для будущей Верховной Жрицы.
Она поднялась на второй этаж, безошибочно нашла комнату Иннин, зашла в неё и притворила за собой двери.
— Собирайся, мы едем, — сказала самым будничным тоном.
Иннин зашевелилась в постели.
Даран впервые получила возможность — а, точнее, позволила себе — внимательно разглядеть её, изучить внешность. Глаза у девочки казались чуть светлее, чем у брата, скорее, тёмно-тёмно-серыми, чем чёрными, а кожа, наоборот, менее бледной. Тёмные волосы были такого же оттенка, как у Хайнэ, но у него они были тяжёлыми, густыми, совершенно прямыми и длиной до середины бедра, а у сестры падали волнами и сейчас, распущенные, даже не доставали ей до пояса.
Даран внезапно представилась картина: Иннин тайком укорачивает себе причёску, назло всем тем, кто внушает ей, что чем длиннее волосы, тем это красивее для благородных господина и госпожи, или просто чтобы посмеяться над ужасом наставницы, или на спор с братом, который на такое святотатство, конечно, не смог решиться.
Может быть, всё было именно так?
Что ж, этого никогда не узнать.
— Собирайся, — повторила Верховная Жрица. — И попрощайся с родными, ты не увидишь их в течение ближайших нескольких лет.
Иннин метнула в её сторону короткий изумлённый взгляд, но ничего не спросила.
Поняла.
Однако по тому, как побелело её лицо, Даран вдруг поняла: не согласится.
Не то чтобы она не подозревала такой исход, конечно.
— Назло мне откажешься от того, что было мечтой твоей жизни? — чуть усмехнулась она. — Очень умно.