Страница 39 из 341
Но она ведь даже ещё не прошла церемонию взросления!
Значит, произошло что-то действительно серьёзное.
Иннин рванулась к дверям.
— Подождите, подождите, госпожа, куда вы! — запричитала Рису, пытаясь её удержать. — Так же нельзя, я ещё не закончила с вашей причёской! Приехала госпожа из дворца, вы не можете показаться перед ней в таком виде!
Иннин разозлилась.
Порой обязательное следование условностям — в этот день можно надеть одежду только таких цветов, господину Главному Астрологу нужно поклониться столько-то раз — невероятно выводило её из себя, и сдержаться никак не удавалось.
— Надоело, отстань! — раздражённо выкрикнула Иннин, и от злости специально выдернула из волос цветы и гребни, тем самым окончательно испортив причёску.
Освобождённые волосы рассыпались по плечам, а Рису, издав горестный стон, принялась подбирать покатившиеся по полу заколки.
Иннин выскочила из купальни, больше не обращая на неё внимания.
В зале собраний уже находились четверо — Ниси, Райко, пожилой мужчина-лекарь и незнакомая женщина в одежде жрицы.
Иннин притворила двери и посмотрела на присутствующих с вызовом — пусть, если хотят, отчитывают её за неподобающий вид, ей всё равно.
Впрочем, взглянув на мать, она несколько устыдилась. Каждый раз, когда её природное упрямство сталкивалось с мягкостью матери, она испытывала некоторое замешательство, и весь её пыл начинал угасать.
Но сейчас Ниси ничего ей не сказала и даже не ответила взглядом, полным мягкого укора, как обычно.
— Господин говорит, что Хайнэ серьёзно болен, — сказала мать, как показалось Иннин, с некоторым трудом.
Иннин вздрогнула.
Серьёзно болен?! Но ещё с утра с братом всё было хорошо…
Тут она вспомнила, что Хайнэ жаловался на площади, что ему дурно, а она не поверила, посмеялась.
— Что с ним, что это за болезнь? — спросила она в замешательстве.
Лекарь почему-то опустил взгляд.
— Мы не можем быть до конца уверены, госпожа, но высыпания в виде разноцветных звездообразных пятен, жар, лихорадка, обморок...
— Это красная лихорадка, — вдруг перебила его жрица. — Чрезвычайно редкое и странное заболевание. В наших книгах хранятся записи обо всех таких случаях, их было не более десяти за последнюю сотню лет. Причины нам неизвестны, способы лечения — тоже. В половине описанных случаев развитие болезни приводило к смерти больного в течение нескольких месяцев от момента проявления первых симптомов. В остальных случаях — к серьёзным увечьям и неспособности продолжения рода.
От холодного и невозмутимого тона жрицы, которым она произносила этот приговор Хайнэ, Иннин прошиб ледяной пот.
— Но что, если это не так?! — закричала она.
— Надейтесь, что мы ошибаемся, — пожала плечами жрица.
В этот момент Иннин стало по-настоящему страшно.
— Что же делать? — спросила она.
— Ничего.
Иннин какое-то время молчала.
— А… обряд? — наконец, пробормотала она.
Она знала, что в тех случаях, когда методы лекарей не дают никакого результата, жрицы могут использовать свои способности для того, чтобы изгнать болезнь.
Конечно, они делают это не для каждого человека, но Хайнэ… он же Санья. В нём течёт божественная кровь, как это возможно, чтобы он умер или не смог иметь детей?!
— Мы ничего не сможем сделать для человека, поражённого этой болезнью.
Иннин переводила растерянный взгляд с одного лица на другое.
— В некоторый случаях помогают чистый горный воздух и постоянные ванны, — жалостливо пробормотал старичок-лекарь. — Не излечиться от болезни, конечно, но хотя бы облегчить её течение. Вот то, что я сказал госпоже Ниси…
В этот момент до Иннин донёсся глухой голос матери.
— Если это единственное, что я могу сделать, то я завтра же увезу Хайнэ в наш дом в Арне, — сказала она. — Иннин, я позвала тебя затем, чтобы ты решила, поедешь ты с нами или останешься в столице.
Иннин застыла, как громом поражённая.
В голове сразу же пронеслось: период, в течение которого жрицы принимают новую девочку на обучение, недолог, и составляет лишь полгода после церемонии взросления. Можно было бы надеяться на привилегии, но ведь Верховная Жрица ясно дала понять, что никаких привилегий не будет, показала, что родственная связь для неё ничего не значит…