Страница 15 из 24
Я шел к людям той же походкой, которой идут осужденные на смертную казнь к виселице. Я ждал залп хохота и насмешек. А я был смешен в этом наряде. Но на меня никто не обратил внимания.
- Работаем! – Крикнул выдра. – Все по местам. Вы, мистер Гулливер в центр, между девушек.
Я прошел вдоль бассейна и занял место, на которое мне указали. Девицы игриво смотрели на меня и всячески пытались заставить потерять контроль над своими мыслями. К вящему стыду, думая об этой ситуации много времени спустя, я ловлю себя на мысли, что в тот момент им удалось затмить пуританские устои добропорядочного англичанина. Воспоминания те обрывочны, но ярки. Периодически перед сном, в особенности зимой, когда камин не справляется со своей работой, и я мерзну под двумя одеялами, мне становится жарко от этих воспоминаний.
Когда человек-выдра, мокрый от пота и осипший от постоянно крика скомандовал:
- Камеры стоп!
На дворе уже наступила ночь. Эти сутки пролетели для меня как один миг. Я был выжат, как лимон, опустошен и ослаблен. Не выполняя никакой тяжелой физической работы, тем не менее я чувствовал, что дорога до каюты не покажется мне быстрой. Девицы, с которыми, если позволите мне так выразиться, я работал, пытались куда-то утянуть меня. Они обещали веселье, но мне нужен был только сон. И было бы прекрасно проснуться у себя дома и вспоминать прошедший день, как дурной сон. А утром пойти в сад, и целый день окучивать цветы, постригать газоны и зеленую изгородь.
В коридоре меня ждали. Я чуть было не забежал назад, но меня успокоили.
- Сэр, мы хотим вам напомнить, что завтра с утра первая сессия именно с нами. – Предупредил человек с головой сенбернара.
- Завтра? Слава богу! Еще одну сессию я бы не выдержал. – Признался я, но по моему лицу и так было видно, что я устал.
- До завтра, мистер Гулливер. Запомните, сеть вегетарианских ресторанов «Брокколи», все остальные после нас. Запомнили?
- Брокколи, разумеется. Ненавижу брокколи.
Удивляться и задавать вопросы у меня не было сил. Прикрыв глаза в ожидании сладкой неги, я не помнил, как дошел до дверей своей каюты. Сил едва хватило на вечерний моцион. Потом была короткая вспышка сна и снова стук в дверь.
- Мистер Гулливер, брокколи ждет вас! – Раздался задорный голос с той стороны.
- Ммм, неужели они не хотят потратить день с большей пользой? – спросил я сам себя. – Иду! – Крикнул я вслух.
Я понятия не имел, кто меня должен кормить. В моей каюте было пусто, а мне хотелось с утра выпить чашку чая. За дверью стоял тот самый сенбернар.
- Не подскажете мне, я хотел бы позавтракать, куда мне обратиться? – спросил я его.
- Обратитесь к своему холодильнику. – Ответил он и ощерился крупными клыками.
Видя мое замешательство, он попросил разрешения войти, затем подвел меня к белому шкафу. Открыл его дверь и к моему удивлению, сделал открытие, что в моей каюте полно разных съедобностей, спрятанных внутри самоохлаждающегося шкафа, называемого холодильником. На все про все, он дал мне пять минут.
Их я потратил на сэндвичи с колбасой и какой-то терпкий темный напиток со странным вкусом. Спустя отпущенное мне время я почувствовал себя готовым к новому рабочему дню.
- А скажите, мне придется есть брокколи? – С тревогой спросил я.
- Нет, только изображать счастье рядом с вегетарианскими блюдами.
- Изображать? Понятно. Вчера меня этому учили весь день. Кажется, у вас это в порядке вещей изображать?
- Не понимаю вас, мистер Гулливер.
- Ну, мне показалось, что вы стараетесь больше изображать, чтобы со стороны показаться кем-то другим.
Сенбернар гоготнул.
- Это реклама. Здесь надо выставлять успешность напоказ. Вы знаете, каков закон хорошей рекламы?
- В мое время хороший товар в рекламе не нуждался.
- В ваше – точно, но в наше информационно-насыщенное время старые трюки не работают. Нам надо чтобы в головах наших потребителей выстроилась смысловая цепочка: товар-успешность. Не можешь себе позволить наш товар, значит, ты не успешен. Изгой, слабак, рохля или неопределившийся.