Любить.Нельзя.Ненавидеть

- От чего, маленькая?

- От жизни, Градов. От пустого бесполезного существования, от постоянной борьбы, от злости и ревности вокруг. Давай никуда не поедем, а? Давай останемся. Да хотя бы здесь, в этом лесу! Я прошу тебя Игорь.

- Нам нельзя, моя хорошая. Поверь, я все сделаю для твоего счастья, даже жизнь отдам, но остаться здесь не могу.

Я насупилась, скрестила руки на груди и отвернулась к окну. Забралась на пассажирское сидение с ногами, приютившись на протертом велюровом покрывале как бедный родственник.

Игорь завел машину, и мы тронулись в путь.

- Ты ведь сдержишь свое обещание? – спросил он через какое-то время.

- А я уже сдержала, - бубню себе под нос, не отлипая от пыльного окна.

Однако у Игоря, как у любого Альфы, исключительный слух. Он слышит каждое мое слово.

- Лика, - хрипло выдыхает он, потянувшись ко мне, - Никому его не отдавай, слышишь? Никому.

Сердце начинает стучать быстрее, стоит Игорю дотронуться до моей щеки. Легкое касание пальцев настолько манящее, а обжигающий кожу взгляд столь многообещающий, что я, не замечая, уже сама жадно тянусь за добавкой. Подставляю щеку, потершись о его ладонь, словно котенок. Блажено прикрываю глаза, с предвкушением ожидая, что последует за этим касанием, но… ничего не происходит. Лишь неприятный холодок пробегает по затылку, стоит Игорю отнять ладонь от моей щеки.

- Никому, слышишь? – глухо повторяет он, устремляя взгляд обратно на дорогу, и сжимает руль так крепко, что пластмасса жалобно хрустит под пальцами.

- Ты так хочешь этого волчонка?

- Я хочу, чтобы у тебя было ради кого жить.

Мне нечего на это ответить. Я вновь отворачиваюсь к окну, рассеянным взглядом скользя по зеленому лесному пейзажу. Не волнуйся, Игорь, я никому не отдам нашего волчонка.

Мы трясемся в дребезжащей вонючей Ниве еще час, пока, наконец, Игорь не сворачивает на обочину, пальцем указывая на деревянную крышу одинокого домика далеко впереди.

- Иди.

- А ты?

- Не волнуйся, я буду с тобой.

Я выхожу из машины, медленно и очень осторожно, словно лесная лань, ступая на едва различимую тропинку на густом ковре из мха. Игорь кивает и улыбается, но остается сидеть в машине.

- Иди, - повторяет он спокойно.

А у меня вдруг сердце начинает бешено колотиться в груди. Все это очень похоже на сон. Не кошмар, однако ненамного лучше. Мы расстаемся? Почему я должна идти, а он остаться здесь, в этой мрачной глуши, куда не достает солнечный свет?

На негнущихся ногах делаю первый шаг вперед. Еще один. Еще… деревья смыкаются за моей спиной плотной зеленой завесой, и вот уже не видно ни Игоря, ни машины, только выкрашенная в глупый желтый цвет крыша домика проглядывает среди расступающихся на моем пути деревьев.

Подхожу ближе.

Домик и правда крохотный. Всего одно окошко смотрит черным немигающим глазом на окружающую его лесную чащу. Каменный колодец с грубо сколоченным ведерком у подножия. Порог в одну скрипучую ступеньку, сухие пучки трав подвешены к узкому навесу. Я узнаю некоторые из них, но не все. Все-таки не слушала я бабушку, не запомнила всего, что она пыталась мне передать…

За домиком, у аккуратно сложенной пирамиды наколотых дров сидит незнакомая мне девица. Сидит прямо на земле, и ее длинные волосы цвета лунных лучей разливаются по траве, словно серебряная река.

- Хорошо, что ты здесь, - говорит девица, не оборачиваясь ко мне, - А я уж боялась, не придешь.

- Это ведь сон, да? – я затравленно озираюсь по сторонам, пытаясь понять, что это за место.

Обычно мои сны ограничивались кошмарами про Артема или – очень редко – воспоминаниями о детстве, но длинноволосой девицы в моих снах еще никогда не было. Может, я умерла?

- Нет, - смеется девушка, не оборачиваясь, - Ты не умерла. А хочешь?

- Если это вернет Игорю жизнь, то – да, - не раздумывая, произношу в ответ.

- Какая смелая. Любишь его?

- Люблю.

- А малыша своего?

Как она?..

Нет, я все-таки умерла и, скорее всего, попала в Священный Лес.

- Ты… ты Мать-Волчица?

Девица снова смеется, все так же оставаясь спиной ко мне. Кажется, она не желает показывать свое лицо. Что ж, пусть так. Мне все равно. Я хочу понять одно – для чего я здесь.

- У меня много имен, девочка. Люди зовут по-одному, вы – волки – по-другому. Разница невелика.

- Зачем я здесь?

Девица вздыхает в ответ, и ее покатые плечи, укрытые простой ситцевой накидкой, медленно опускаются. Она чуть склоняет голову на бок, отчего волосы переливаются и мерцают, будто в них спрятана сама Луна.

- Во всем должно быть равновесие. У тебя отняли одну семью, но я хочу помочь тебе сохранить другую.

- Почему?

- Мне нравятся дерзкие. Мне нравишься ты. Я помогу тебе вернуть твоего волка.

Никто никогда не помогает другим безвозмездно. Не в моем мире. Волки называют это законом равновесия. Отдал, тогда получи что-нибудь взамен. Взял, значит, должен и отдать. Равновесие.

- В обмен на что?

Девица звонко смеется и спрашивает:

- А что ты готова отдать?

- За Игоря – все. Только у меня ничего нет.

- В тебе зарождается новая жизнь.

Отказаться от малыша в обмен на Градова? Не зря он так упорно всю дорогу просил меня никому не отдавать нашего сына. Выходит, если не знал, то уж точно что-то чувствовал.

- Малыша не отдам.

Длинноволосая девица вновь рассмеялась, слегка качнув головой.

- Я не убийца, волчонка просить не стану.

- Но у меня больше и нет ничего, - я растерянно развожу руками, совершенно не понимая, что еще могу предложить, чтобы вернуть Игоря к жизни.