Страница 76 из 99
Непонятно одно – почему доктора не позвали, если ей так плохо? Неужели, уверены, что она тоже предательница, как и вшивый Бета?
Как только мы вошли в одноэтажный дом, в нос сразу же ударила пряная смесь запахов. Откуда-то сбоку слабо пахло вишней и румяной сдобой. Это Римма. Но на сладкий аромат накладывался тяжелый удушливый запах крови и болезни. Похоже, внутреннее кровотечение. Как пить дать пара сломанных костей. Это как минимум. А как максимум – переломанный позвоночник. Такие увечья заживают медленно, и боли мучают страшные. Мда, видимо, ей хорошенько досталось.
Борис молча провел меня по узкому коридору и остановился у последней двери налево. Кивнул двум накачанным бугаям, чтоб пропустили. Те без вопросов и пререканий сняли с двери замок, сдвинули тяжелый засов и толкнули толстую дверь плечами. Борис прошел первым, я за ним.
В комнате, было темно, душно и смердило застывшей кровью и мокрой немытой шерстью. Единственное окно, плотно закрытое, не пропускало воздух, чтобы выветрить вонь. Однако Борис и носом не повел, когда вошел. Его, видимо, запах совсем не беспокоит, зато меня снова заштормило и пришлось закусить губу и задышать как паровоз, чтобы не дай Мамочка-Волчица, не лишиться того, что еще оставалось в моем опустевшем желудке.
В углу, на узкой кровати лежала Римма. Ее белое обескровленное лицо блестело от пота. Обветренные потрескавшиеся губы едва шевелились, но слов было не разобрать. Бредит, поняла я. На полу высилась груда тряпок, пропитанных кровью. На груди у волчицы лежала небольшая грелка, а запястья и лодыжки были накрепко привязаны к железному каркасу кровати.
Даже меня ее жалкий вид пробрал, сразу стало стыдно за свои недавние желчные мысли о Римме. Ну да ладно, я сюда не думку думать пришла, а лечить. Деловито откинув растрепавшуюся косу за плечи, я присела на край кровати и заглянула бедняжке в лицо. Тыльной стороной ладони дотронулась до лба девушки, измерила пульс, внимательно ощупала тонкие плечи и руки, прошлась руками вдоль боков, пощупать не сломаны ли ребра. Убрала с ее груди остывшую грелку и тут же заметила расползающееся по платью кровавое пятно. Мда, кажется, тут все плохо. Даже и не знаю, смогу ли им чем-то помочь.
- Давно ее нашли?
- Вчера ночью, - тут же отозвался Борис.
- В каком она была состоянии? В себя приходила?
Охранник покачал головой.
- Она потеряла много крови, ребра сломаны. Синяки полным цветом. Вы ее били?
Борис промолчал, опустив глаза в пол, словно провинившийся пацан. Да и так понятно, били. Выловили еще в сознании, пытались допросить, выбивали слова силой. А она возьми и в обморок брякнись. Я бы тоже брякнулась, если б меня так измутузили. Интересно, дырку в груди они ей тоже сделали?
- Ваших рук дело? – я указала пальцем на кровавое пятно, красовавшееся на грязном изодранном платье Риммы чуть выше сердца.
- Обижаете, Луна, мы не звери. Ну, в смысле… ну, вы меня понимаете.
Смешно. Я бы рассмеялась на такой каламбур, если б мне не было так грустно. Глядя на Римму, нетрудно было догадаться, что долго эта девочка не протянет. Предательница или нет, за дело ее били или нет, это уже неважно. Ей осталось недолго.
- Она не успела ничего сказать, - раздосадовано буркнул Борис, - Пуля не простая была, с серебряным напылением, поэтому она и восстановиться не может.
Я наклонилась над бездыханной волчицей и почти ткнулась носом в ее незаживающую рану на груди. Громко втянула воздух и согласно кивнула головой. Серебро. Поэтому рана не затягивается, а Римма не может себя вылечить, как это обычно делают оборотни.
- А?..
- Гильзу не нашли, - предупредил мой вопрос Боря, - Видимо, из револьвера стреляли.
- Или стояла у кого-то на пути или слишком много знала.
- Я тоже так думаю. Но с этим, извините, не вам разбираться. Вы можете ей помочь?
Я вздохнула. Девочке хирург нужен. Как я буду пулю вытаскивать, пальцами что ли? Но поддерживать жизнь пока в клинику ее не доставим, пожалуй, получится.
- По-хорошему, ее в больницу надо.
- Без приказа Альфы не могу, - тут же последовал жесткий ответ.
Мне стало по-настоящему жалко Римму. Знаю-знаю, жалко у пчелки, а пчелка на елке… но мне почему-то начало казаться, что девочка не виновата, а интуиция меня редко подводила.
Удрученно вздохнув, я снова склонилась над оборотницей. Прислушалась к сиплому прерывистому дыханию, пытаясь вспомнить все, что рассказывала мне бабка про лечение открытых ран. Кашица из лопуха и тысячелистника. Немного уксуса. Еще настой из крапивы и водяного перца с кошачьей лапкой. Но эти травы сейчас не цветут, рано. Похоже, придется своей силой лечить.
Раздумывая, с чего начать, вслух я приказала:
- Организуй мне ведро кипятка, чистых тряпок и пару одеял.
Борис не пошевелился.
- Не поняла, ты полнолуния собрался ждать или как?
Широченные плечи охранника поднялись и медленно опустились, натягивая футболку на мощной груди так, что мне послышался жалобный треск ткани. Последовал шумный выдох и короткое злое:
- Вир!
Дверь комнаты тут же распахнулась, являя на пороге очередного здоровяка-оборотня. Этот, правда, был не таким выдающимся в плечах, как Борис, и черная рубашка не вырисовывала рельефные бицепсы плеч и груди. Он был потоньше, пожилистей, но выше ростом на целую голову.