Страница 18 из 99
Нехотя открываю платяной шкаф и окидываю расстроенным взглядом забитые до верха полки с одеждой. Взять нечего. Все мои шмотки покажутся столичным модницам убогими безвкусными тряпками. Или слишком короткие, или слишком открытые, или слишком темные, тут вырез не такой, там рисунок не тот. Ничего не подходит. Но надо же что-то надеть на первую встречу. Отчаянно хочется произвести впечатление!
Вынимаю на свет аккуратно завернутое в чехол платье, доставшееся мне в наследство от мамочки. Не надевала его лет десять, но по фигуре оно сидит идеально. Ни на грамм не поправилась, Рогозина, вот так молодец! Короткое, без рукавов, с легкой кружевной нашивкой поверх основного материала маленькое черное платье. Для моего случая подойдет идеально. Я – словно копия Никиты из одноименного фильма Люка Бессона. Только повыше и волосы длинней.
Собираю те в высокий хвост. Крашу губы карминово-красной помадой. Аккуратно рисую тонкие черные линии в уголках глаз. Готово. Осталось накинуть на плечи шубку и все мужики-оборотни мои.
Через минуту в дверь спальни постучали, застав меня склонившейся в раздумьях над пустым чемоданом.
- Войдите! – я, наверное, сказала это не очень убедительно, потому что отец – а это был именно он – еще некоторое время мялся на пороге. А когда, наконец, вошел, сразу же заявил:
- Запомни, Лика, я против этого брака.
- Папуль, давай хоть попрощаемся нормально. Я буду приезжать. И ты… приезжай, - мне хватило сил, чтобы не хлюпнуть носом.
- Не буду.
- Пап, ну… ты же сам меня учил – долги надо отдавать.
- Надо, - нехотя кивнул мой отец.
- Значит, расплачусь с долгами и вернусь. Ну, куда я денусь?
Мне хотелось попрощаться на позитивной ноте, однако отец упрямился и сердито хмурил брови. Даже не прокомментировал мое платье. А ведь обычно кричал: «Как шалава! Куда такое короткое?», словно не помнил, как мою мать в этом самом платье на первое свидание водил.
- Люблю тебя, - я чмокнула отца в худую щеку и вышла из спальни грациозно, словно цапля, на высоченных каблуках.
Отпущенный час я потратила глупо – на воспоминания, застрявшие немыми осколками времени на фотографиях. На самокопание. На самовнушение. И на грязные фантазии о том, какой будет моя первая брачная ночь с Игорем. Ненавижу эту сволочь. Но как вспомню его прикосновения и тот внутренний огонь, что они зажигали во мне, то лоб покрывался испариной и подгибались колени.
Это замкнутый круг. Желание и ненависть, помноженные на друг друга, сводят меня с ума. Хочу, но ненавижу. Ненавижу, и хочу. Как там в сказке было? Казнить-нельзя-помиловать. А у меня любить-нельзя-ненавидеть…
Игорь при виде меня встал, очень внимательно оглядел с ног до головы и, остановившись взглядом на лице, сказал:
- Как шалава.
Я невинно улыбнулась:
- Вот и папа так говорит. А, по-моему, красиво.
Мой тонкий намек на его возраст он решил пропустить мимо ушей.
- Отпад, - вдруг послышалось очень тихое от дверей.
Мы с Игорем одновременно повернули головы в ту сторону и увидели его охранников, вовсю палящихся на мою утянутую в платье… кхм… пятую точку. Круглую, упругую и очень аппетитную. Я-то знаю. Не сдержавшись, я улыбнулась и призывно подмигнула, на что охранники вытаращились еще сильней. Какой реакции ожидать от Игоря я не знала, а потому не очень удивилась, когда он шагнул вперед, вставая между мной и охранниками, снял пиджак и накинул его мне на плечи, испортив тем самым всю красоту.
- Мне нравится, - неожиданно прошептал он мне на ухо, - Но в моей стае в такое одеваться не смей.
- Это почему?
- Я понятно выразился? – ответил он вопросом на вопрос.
Понятно. Я обязательно запомню и при каждом удобном случае стану наряжаться в эту тряпочку. Но он, видимо, догадался о ходе моих мыслей по хитрой улыбке, просочившейся через плотно сжатые карминовые губы. Спросил почти грубо:
- Где остальные вещи?
Я пожала плечами. Нет остальных вещей. Не успела.
Игорь коротко кивнул своим амбалам и те, так же молча, поднялись на второй этаж, а через пару минут спустились с полным чемоданом. Понятия не имею, чего они туда напихали. Ну, зато будет интересно распаковывать. Хоть какое-то развлечение.
- Нам пора. С отцом попрощалась?
Мой неопределенный кивок. Можно и так сказать, к тому же не навсегда ведь уезжаю. Скоро приеду папу навестить.
- Надеюсь, ты не боишься летать.
Это было последнее, что я запомнила, покидая родной дом. Остальные события – вплоть до момента взлета – смешались в однородную мутно-серую массу и не остались в памяти.
Одно жаль, отец так и не вышел проститься.
ИГОРЬ
Как интересно получается, вопреки расхожим слухам и сплетням, она умеет быть милой, заботливой и щедрой. С теми, кого любит. Видимо, слухи не такие правдивые и не стоят моего внимания. Завистников у всех много, а у самок Альфа крови – особенно. Прекрасные, пленяющие глаз, сильные и независимые, они созданы для лучших из нас. Их сердца, словно бутоны редких цветов, раскрываются лишь для тех, кто достоин их любви. По крайней мере, так было раньше. Нынче наш народ мельчает, деньги и власть – точь-в-точь как у людей – выходят на первое место. Занимают все мысли, превращаясь в наваждение. А любви в их сердцах места остается все меньше и меньше.
Я боялся, что эта волчица вырастет такой же, как ее брат. Но она не такая. За нее стоит бороться. Только сначала стоит все-таки воспитать. Начать, к примеру, с выбора одежды… Это платье, что сейчас на ней – это не платье, а идеальный инструмент для соблазна. Если она так появится перед моей стаей, из-за нее тотчас же перегрызутся. Даже мои ребята не смогли удержаться от комментариев, а их выдержке может позавидовать каждый.