Отец Лжи

- Забавная вещица. За пять-шесть сребреников пойдёт.

По мнению Фионы, канделябр стоил как минимум вдвое дороже. Однако спорить с Омаром у неё нет желания.

- Давно следил? - повторила она строже.

- Я всегда и за всеми слежу, - как бы мимоходом ответил мужчина. Положил канделябр обратно в сумку и вытащил пепельницу. - Плохонькая работа, - поморщился Омар. - Явно не для сеньора Отти.

- Чего тебе надо?

Мужчина сверкнул глазами из-под шляпы и спросил едко:

- Сколько тебе раз говорить, чтоб ты не крутилась у меня под ногами?

- Где хочу, там и работаю.

- Э-э нет, детка. Так не пойдёт.

Омар держал пепельницу так, что вот-вот - и швырнёт её в лоб собеседницы. Она не спасовала:

- Я буду делать то, что хочу. И там где хочу.

Мужчина хмыкнул и уронил пепельницу в сумку.

- Это твоё право, Фиона. Ты, в самом деле, можешь делать всё что хочешь и там, где хочешь. Но... - Омар взял паузу, изучая лицо женщины. Та нерушима. - Но в этом случае я буду вынужден сделать то, чего не желаю.

Воровка фыркнула. Собеседник вымолвил:

- Я уже устал предупреждать тебя. Знай, что ты дышишь и ходишь лишь потому, что я ещё не забыл о нашей старой дружбе.

Фиона отвернулась и уставилась в окно. Дождь колол лужи на брусчатке, бил по серым стенам домов и стекал по витринам магазинчиков.

- Ого, что у нас здесь? - Омар достал из сумки картину. - Что, везёшь в подарок своему новому любовничку? - С губ мужчины почти яд капал.

Теперь уже Фиона хмыкнула. Собеседник приподнял бровь и осведомился:

- Даже нечего сказать?

- А что я должна тебе говорить?

Омар пожал плечами и предложил:

- Ну хотя бы, как тебе с твоим бумагомарателем.

- Пока не жалуюсь.

- Пока не жалуюсь, - медленно и тягуче повторил мужчина. Он сощурился и засунул картину в сумку. - Пока...

Фиона невинно сложила на коленях руки, вздохнула и полюбопытствовала:

- Ты всё никак не успокоишься?

Омар проглотил вставший в горле ком и проскрежетал зубами. На скулах перекатывались желваки.

- Найди себе нормальную девушку и встречайся с ней, - предложила воровка спокойно.

Переносицу мужчины посекли морщины. Зубы начали покусывать губу.

- Ты... - с трудом одолел Омар. - Ты предала меня.

- Предала? - искренне удивилась Фиона. - Омар, разве я что-то обещала тебе? Вспомни, я хоть раз говорила тебе, что люблю тебя?

Мужчина лишь кашлянул.

- Вот видишь, Омар, не говорила я тебе этого. Ты всегда знал какая я. Так что если тебе и нужно винить кого-то, то только самого себя.

- А я и виноват сам, - побагровел мужчина. - Виноват потому, что сразу не разглядел какая ты шлюха.

- Пускай шлюха, - пожала плечами Фиона.

- И ты... ты так спокойно говоришь об этом? - Омара трясло.

- Я живу так, как хочу.

- Почему? - вымучил мужчина. - Почему ты так поступила со мной? Мы же... так долго были вместе.

- Я была с тобой, потому что мне было хорошо.

- А потом что? Потом нехорошо стало?!

- Потом - нехорошо.

Омар вздохнул и вновь проскрежетал зубами.

Женщина продолжала монотонно:

- Разве тебе плохо со мной было? Разве я не отдавала тебе всю себя? И разве я не сказала тебе ещё тогда, одиннадцать лет назад, что у меня ветер в голове?

Мужчина издал звук более подходящий петуху, которому шею сворачивают.

- Омар, - тепло обратилась Фиона. - Ты интересный парень. Поверь, ты мне не безразличен. Но... между нами уже не может быть ничего общего. Теперь мне хорошо с другим.

Мужчина прорычал. На сумке сомкнулись пальцы, будто бы душит кого-то.

- Меня утомляет однообразие, - призналась воровка. - Мне нужны новые ощущения.

- И потому ты так часто меняешь любовников?

- Ну я бы не сказала, что часто.

- Сучка.

- Пускай «сучка». Если тебе от этого станет легче, называй меня любыми, самыми бранными словами.

Омара трясло от гнева. Залопотал:

- Я тебе верил. Вспомни, сколько раз я спасал тебя. Вспомни, как я относился к тебе. А ты... ты растоптала мои чувства, разбила моё сердце на маленькие осколки, наплевала в душу...

- Какие слова, Омар. Какие слова, - наигранно восхитилась Фиона. - Тебе бы поэтом быть, а не вором.