Отец Лжи

Дарья и Сарочка помыли руки. Девушка достала из сумки пропитанные жиром перчатки из парусины и подала их повитухе. Женщина быстро надела и спросила:

- Она эль с шалфеем пила?

- Регулярно, - заверила старуха. - По себе помню. Это отлично матку укрепляет.

Сарочка поморщилась и подошла к кровати. Казалось, запах пота въедается в кожу. Бабка никак не угомонится:

- А на последнем месяце я мужа к ней допускать начала. Чтоб его жезл в пещерку входил. Это роды облегчает.

Сарочка хотела было уши закрыть. Ну кто захочет слушать лекции от этой противной старухи?

Лидия схватилась за живот и взвыла как раненая волчица.

- Потерпи, милая, потерпи, - Дарья положила ладонь на лоб роженицы.

А затем повитуха и помощница начали хлопотать над хозяйкой дома. Роды тянулись медленно, сложно. Смердело потом. Лидия орала и стонала, губы кусала. В кровать вонзались ногти. Старуха моталась у кровати и безуспешно успокаивала голосящую соседку. Конопатые близняшки стояли в сторонке.

- Головкой идёт, - просияла повитуха. Однако стоило коснуться макушки дитя, улыбка испарилась.

- Что? - взволновалась Сарочка.

Дарья промолчала.

Крики роженицы, ор лезущего из неё ребёнка и молитвы уродливой старухи наполняли пропитанную запахами крови и пота комнату. Сарочка слышала быстрые шаги внизу - нервничающий муж из стороны в сторону носится. Но больше всего девушку беспокоило иное. Такой она ещё ни разу Дарью не помнила. У женщины дрожали руки, широко раздувались ноздри, почти не моргали выкаченные глаза. Волнение повитухи передавалось помощнице. В ушах гулко отзывалось сердце. Ноги немели. Непослушные пальцы на руках казались одеревеневшими отростками. Сопящая Сарочка и не заметила, как до крови прокусила губу. Не зря говорят: в полнолуние - грех рожать.

- А-а-а-а!!!

Молодая блондинка уже не понимала, кто кричит: мать или дитя. Или она сама.

Пёстрые круги перед глазами мешали Сарочке нормально видеть.

- Мальчик, мальчик... - за спиной залопотала бабка и пустила газы.

- Мальчик, - устало подтвердила повитуха.

Гримаса на лице Лидии сменилась улыбкой. К первенцу протянулась рука. И бессильно обвисла.

Под дружный «ах» близняшек Дарья безвольно повесила голову.

Раскинувшаяся на кровати женщина не дышала.

- Всё?.. - вымучила побледневшая Сарочка.

- Всё, - подтвердила повитуха.

Это уже в третий раз блондинка видела, как при родах умирает мать. Сейчас почему-то сердце щемило сильнее, чем раньше. А ещё говорят, что ко всему можно привыкнуть. Врут. Нагло врут!

- Будет моим сынкам работа, - предрекла старуха. - Яков и Мартин помогут.

Шокированная Сарочка не знала, сколько простояла, смаргивая слёзы.

- Пошли, - Дарья потянула её за руку.

Новорожденный, со сморщенным как печёное яблоко личиком, еле-еле скулил на руках бабки.

Ночные гостьи молча спустились по лестнице. В холле их поджидал хозяин дома. Дрожащие пальцы теребили перламутровую пуговицу жилета.

Как только мистер Уд разглядел бледное лицо повитухи, он затрясся:

- Ребёнок?

- С ним всё в порядке, - сухо ответила Дарья. - Мальчик.

- У меня сын, - озарился улыбкой мужчина. - Сын!

Стоящий у двери мальчонка-проводник запрыгал.

Повитуха шагнула к Уду и сообщила бесцветно:

- Ваша жена умерла.

- Что? - нахмурился мужчина.

- Господь принял её душу. Посылайте за священником. Мне здесь делать нечего.

Лупоглазая женщина направилась к двери. Молодая блондинка следом.

- Но... как? - осилил шокированный Уд.

- Роды были сложные, - обернулась Дарья. Взялась за дверную ручку и, подумав, прибавила: - Это не твой сын.

Повитуха сказала так холодно, что по спине Сарочки побежали мурашки.

- У него другой отец.