Страница 106 из 114
Скорпион послал свою единственную сову через всё поле. Она когтями распорола ящерицу, но погибла под ударами рыцарских мечей. У мистика резало глаза, вроде песок бросили.
Казалось, оппонент только и ждал гибели последней вражьей совы. Скорпион чуть передвинул ящерицу к центру. И тут-то в самое сердце армии мистика ворвалась неприятельская гидра. На длинных зелёных шеях зашипели головы. Удар - и оба отряда латников вместе ящерицей уничтожены. Через острую боль по всему телу Скорпион уловил радость врага - ненасытную и обжигающую. У мистика сжались кулаки. Всё только начинается.
Скорпион коснулся фишки с замысловатым иероглифом. Над столом взмыл ало-чёрный дракон. Серповидные когти вцепились в туловище гидры, зубастая пасть вырвала одну шею, затем другую, третью...
Прохрипевший оппонент послал своего дракона через половину игрового поля. Двое крылатых страшилищ сцепились над столом, часто махая кожистыми крыльями. На зелёный бархат падали капли крови и впитывались в него. Вертящиеся драконы хрипели, шипели, рычали. Когти и клыки рвали плоть. Спустя минуту обе зверюги погибли, оставив после себя облачка дыма.
Голова мистика трещала. Приходилось часто моргать и щуриться. Наконец-то в бой вступила засидевшаяся гидра Ночного Смотрящего. Шаркая лапами, она прошагала почти всё поле и обрушила свои головы на ящерицу и двоих конников. Маленькие лошади заржали правдоподобно и завалились вместе с всадниками. Ящерица скорчилась от боли. А вместе с ней и игрок в маске.
Не меньше минуты он восстанавливал сбившееся дыхание. Дрожащей рукой в перчатке подвинул отряд латников. Это больше походило на отчаянье. Мистик послал в бой стоящего в арьергарде кавалериста. Он налетел на троицу пехотинцев и споро пронзил их копьём.
Всадник оппонента проскакал по флангу лишь затем, чтобы наткнуться на гиганта с секирой. Тот нещадно обезглавил доблестного рыцаря и поднял над собой кровоточащий трофей.
Жуткая многоножка с шелестом скользнула между фишками прямиком под копыта, к радости Ночного Смотрящего.
Высокий игрок зарычал и сорвал маску.
- Рафаэлло?! - поразился Скорпион.
Щеголеватый молодой мужчина шельмовато ухмыльнулся. Как же ему удалось пережить крушение дирижабля?
Благо мистик быстро взял себя в руки. Передвинул гидру. Последствия хода - разрушительны для оппонента. Его армия потеряла последнего конника. Ей грозило окружение.
Рафаэлло зарычал как цепной пёс. Кожа лица начала стекать расплавленным воском. Обнажились кости черепа. Свирепый оскал. Скорпион чувствовал ненависть и гнев оппонента. Сглотнув, приказал:
- Ходи.
Не глядя на стол, Рафаэлло передвинул латников. Затем гидра мистика ударила в тыл вражьей армии. Во все стороны брызнули фишки с чёрными иероглифами. Всё кончено.
- Я победил, - подытожил Скорпион спокойно.
- Не-е-ет... - прохрипел череп под капюшоном. Последние капли плоти падали на зелёный бархат стола, на фишки и шипели. - Погоди-и.
Мистик до боли сжал кулаки.
Под зловещий, вымораживающий шелест фигуры в плащах встали со стульев и шагнули к Скорпиону.
- Вы играете не по правилам, - заявил тот мертвенно.
Окружившие мистика враги замерли и сдёрнули капюшоны. На длинных шеях взвились змеиные головы. Глазки с вертикальными зрачками разгорелись жёлтым. Так вот они какие, люди-змеи.
Шипели, но подходить ближе не решались. Ночной Смотрящий каждой клеточкой своего тела чувствовал злобу и голод людей-змей. Им не терпелось накинуться на человека. Вонзить клыки в податливую плоть. Выпить его горячую кровь. Заглотнуть шматки изорванного сердца. Однако что-то сдерживало.
Скорпион обернулся к двери и рявкнул:
- Прочь!
Люди-змеи зашипели ещё яростнее, но таки расступились.
- Метаморфоза наступила, - огласил мистик. - И уже никто меня не остановит.
Он направился к выходу.
Когда до двери оставалось всего два шага, дорогу преградила высокая фигура. Тот, кто называл себя Рафаэлло. В глазницах черепа полыхало. Так и веяло ненавистью.
- Прочь! - нахмурился Скорпион. - Ты проиграл.
Рафаэлло выставил перед собой кулаки в перчатках.
Прищурившийся мистик взмахнул рукой.
Вспышка ярче солнца. Огненный меч разрубил недруга от горла и до самого паха. С глухим «бух» рассечённое тело завалилось на пол.