Не мой выбор

– Не желал, чтобы в судьбе его ребёнка принимал участие Всесильный, – девушка пожала плечами. – Отцу хватало и меня.

– Ты же могла обратиться…

– К кому? – Лика перебила оборотня. – К полицейским? Я же говорю, что не сразу поняла, что вообще произошло, а потом… потом я представила, как будет звучать из моих уст обвинение в убийстве. В лучшем случае люди бы посчитали меня неблагодарной и осудили за клевету. Как можно наговаривать на пастора с безупречной репутацией, оказавшего помощь стольким страждущим! В худшем случае меня бы назвали корыстной и уличили в попытке нажиться за счёт опекуна.

– Какая разница, что подумали бы люди! – Константин чуть повысил голос, чем привлёк внимание посетителей за соседними столиками. – Какая разница? – повторил он тихо, заметив недовольные взгляды.

Лика тоже перешла на шёпот, больше похожий на шипение:

– Я читала твою биографию и, зная твой характер, могу предположить, как ты всего достиг, но у меня другая натура, и с детства я приучена не биться до последнего за заветную цель, а проявлять гибкость и покладистость. Ну, извини, если разочаровала! – она развела руками. – Единственное, о чём я мечтала, это получить грант и уехать из дома, чтобы продолжить обучение в другом городе, но это было лишь мечтой, поскольку магическая практика давалась тяжело, а колледжи за одни только резервы и скрытые таланты, гранты не дают!

Ведьмочка распалялась всё сильнее, в рыжих волосах замерцали редкие разряды статического электричества. Виктор это увидел и поспешил предотвратить назревающую катастрофу:

– Предлагаю на этом закончить дискуссию!

– Неужели у тебя нет вопросов? – Лика метнула в его сторону тяжёлый взгляд.

– Есть! – кивнул вампир. – Мороженое будешь?

Девушка замерла с открытым ртом. Начало фразы её взбесило, она приготовилась возмущаться, а окончание заставило почувствовать эмоции, находящиеся ближе к противоположному концу эмоционального диапазона.

– Что? – переспросила она, готовая признать появление ранней глухоты, нежели поверить в услышанное.

– Я спрашиваю, – чётко произнёс Виктор, – будешь ли ты мороженое?

Лика засмеялась, выплёскивая напряжение.

– Буду, – ответила она, вытирая слезинки, скопившиеся в уголках глаз.

Виктор сделал вид, будто поверил, что это от смеха, и поднял руку, подзывая официанта. Константин же сосредоточился на собственных ощущениях. Он пытался привести в чувство пантеру, вздыбившую шерсть на загривке и недовольно мяукающую. Если бы кто-то узнал, чем он сейчас занимался, всё равно не понял бы истинной причины агрессии зверя.

***

Обитель Всесильного производила двоякое впечатление. С одной стороны, она восхищала своей монументальностью, мрачноватой и строгой красотой, с другой – человек ощущал себя ничтожным в сравнении с тем, в честь кого возвели храм. Служители божества на обвинения ярых атеистов, не признававших над собой Высшей власти, смиренно объясняли: грандиозная постройка должна демонстрировать величие Всесильного, а не умалять значимость человека. Правда, этим заверениям не верили даже те, кого этот бог наделил Силой.

При виде обители Константин скривился. Он также как и большинство считал габариты здания ещё одним способом психологического воздействия на паству. Виктору подобные рассуждения были чужды. Ни одна из религий – официальных и не очень – до сих пор не соглашалась взять под своё крыло вампиров. Внимание мужчины привлекли архитектурные особенности. Он пытался по ним определить дату постройки. Лику не интересовало ничто из того, о чём думали её компаньоны. Девушка уже привыкла к жаркому климату Сардоры, и погода середины лета в Альциге казалась прохладной, и ей неприятно было представлять, как она войдёт в обитель. Раньше при посещении этого места появлялось ощущение, будто оно вытягивает Силу. Сейчас это уже не волновало. Каменные стены точно вытягивали тепло, которое Лика успела полюбить.

– Нас встречают? – спросил Виктор и снял очки. На самом деле он не сомневался в том, что мужчина в тёмно-синих одеждах, спускавшийся по ступеням, вышел за ними. Вампир хотел настроить местного обитателя на определённый лад, представив их компанию ничего не понимающими простофилями. В то же время пусть храмовник видит его расовую принадлежность. Выводить из себя урождённого кровопийцу станет только самоубийца, желающий умереть быстро, но очень болезненно.

– Да, я за вами, – пропыхтел служитель, прекрасно расслышавший слова Виктора. – Следуйте за мной! – он попробовал придать голосу твёрдости и повелительных ноток, но не преуспел в стремлении: помешала одышка.

Лика и Константин чуть задержались, чтобы обменяться насмешливыми взглядами, поэтому им пришлось догонять Виктора и посыльного.

Внутреннее убранство обители выглядело просто мрачным. Исчез строгий декор, характерный для фасада, остались только голые каменные стены и потолки, такие высокие, что опоры свода терялись в непроглядном мраке. Эхо шагов гулко разносилось по коридору. Фонари на стенах создавали причудливые тени. Например, на дверях фактура древесины, пропитанная алой морилкой, выглядела так, будто огромный зверь точил об неё свои когти.