Страница 25 из 187
Каждая встреча с этим страшным человеком опустошала Юлиану на целую неделю морально и физически. Рядом с ним она ощущала себя чашей, которую он раз за разом осушал до дна, выпивая те немногие запасы счастья и радости, которые она скопила за свою недолгую жизнь.
Она все еще отчаянно уповала на то, что Энтони уговорит отца перевести ее на другой факультет, но эта надежда таяла с каждым днем: за полтора месяца пребывания в академии он ни разу не навестил ее и только дважды позвонил. Да и его звонки были очень странными: минут по десять он не давал ей вставить ни слова, без умолку рассказывая ей всякие пустяки из своей жизни, а потом прощался, ни разу не спросив как ей живется. После этого Астароты снова надолго забывали о ней.
Едва ли их можно было в этом винить: страна была на грани очередного мощного кризиса. Оберон совсем отчаялся и втайне от всех заключил союз с двумя богатейшими людьми из дружественной ему Асакурии: Мортоном Альбиньи и Альфредом Морреем. Что он им наобещал, никто не знал, даже инкаторы, но после подписания соглашения олигархи немедленно принялись за возрождение находившейся в плачевном состоянии промышленности.
А ведь еще пятнадцать лет назад никто и помыслить не мог, что богатейшая в мире страна, всем диктовавшая свои условия, так быстро придет в упадок.
Конец ее рассвета начинался обманчиво радужно, как волшебная сказка: в один прекрасный день на орбите Земли появился невесть откуда взявшийся звездолет. Он был совершенно исправен, но абсолютно пуст. Появление "Мечты" - так был назван звездолет, - настолько воодушевило весь мир, что люди даже изменили свое летоисчисление. Они объявили этот год началом Звездной эры, эры космических путешествий.
Талинальдийцам повезло - они добрались до корабля первыми и тут же объявили его своей собственностью. Руководители остальных стран дружно ополчились против захватчиков и обрушили на них потоки экономических и политических санкций. Отныне Талинальдии противостояла огромная сила - Объединение Независимых Государств, а коротко - ОНГ.
Предпринятые ОНГ меры довольно ощутимо били по экономике Талинальдии, но та и не подумала уступить хоть часть своих прав на звездолет. А чтобы его не попытались отнять силой, она стала усиленно наращивать военную мощь.
В навигационной системе корабля были вбиты координаты планеты Эллиум. Именно к нему и отправили первую межгалактическую экспедицию, которую возглавил принц Оберон. Талинальдийцы ликовали, считая, что теперь их жизнь в корне изменится, пополнившись множеством иноземных технологий, а космические перелеты станут обычным делом.
Но судьба распорядилась по-другому. В сентябре шестого года "Мечта" благополучно вернулась на Землю, но не привезла ни новых технологий, ни даже стоящих образцов инопланетных минералов. Хмурый молчаливый экипаж сухо поведал прессе о том, что эллианцы приняли их крайне недружелюбно, и им пришлось спасаться бегством.
Несколько дней разочарованные в своих лучших ожиданиях люди приходили в себя, а потом глава ОНГ снова потребовал от отца Оберона передать узурпированный им звездолет во всеобщее владение.
Король был настолько измучен многолетней блокадой, что согласился на это требование. Но его надеждам на спокойную жизнь было не суждено осуществиться. Часть населения категорически запротестовала против утраты прав на звездолет и устроила в столице бунт. Разъяренная подстрекателями толпа ворвалась во дворец и убила короля и большую часть его министров.
Королем стал Оберон, который чудом выжил во время этого страшного мятежа. В своей первой речи он объявил, что будет продолжать политику своего отца и передаст корабль ОНГ. Вскоре после этого пришла весть о том, что экстремисты подорвали "Мечту", чтобы та не досталась никому.
Это акт вандализма потряс весь мир, и Талинальдии объявили всеобщий бойкот.
Унаследовав изнемогающую под грузом санкций страну, Оберон пытался перестроить ее экономику на самообеспечение, но потерпел жестокое фиаско.
Он неоднократно делал попытки примириться со своими ближайшими соседями, но переговоры шли очень туго. За годы своего правления он сумел наладить отношения едва ли с третью ополчившихся на него государств. Да и это, говоря по правде, была заслуга Карминского. Оберон даже не знал, что этот хитрый лис предложил их союзникам. Скорее всего, свои неоценимые услуги, на которые даже за границей был высокий спрос.
После этого стране задышалось чуть легче, но все же королю пришлось идти на поклон к чужеземным олигархам.
Когда весть о его скоропалительном поступке дошла до ушей инкаторов, двое из них потребовали от Оберона аннуляции этого грозившего переделом власти договора, но ничего не добились. В отличие от своих благоразумных предков, всегда доверявших мнению профессионалов, теперешний правитель крайне редко прислушивался к их советам и совершал одно безрассудство за другим, следуя одному ему известной цели.
Карминский же, к огромному удивлению коллег, поддержал его. Сказал, что король имеет право решать ставшие перед ним углом проблемы так, как считает нужным - ведь это его страна, а дело инкаторов не указывать, а помогать воплощать в жизнь его решения. Оберон так и не понял искренне одобрил Эдмунд его действия или просто хотел расквитаться за навязанную ему ученицу. Как бы то ни было, необходимые для войны деньги в казне появились, а Моррей и Альбиньи стали во дворце частыми гостями.
Юлиана же, напротив, почти перестала появляться в нем. Карминский загрузил ее учебой сверх всякой меры. Она засыпала и просыпалась, читая бесчисленные справочники и руководства, но все равно не могла угодить своему строгому учителю.