Триплексум

«А ведь я так и не сказала Фёдору о том случае, – вспомнила она, быстро расправляясь с едой. – Видимо, в этот раз придётся…»

Эта мысль не радовала, как и вся необходимость кому-то рассказывать самые опасные моменты путешествия. Однако без этого убедить юриста помочь им найти информацию о семье Эрфман и обществе «Замочная скважина» представлялось весьма проблематичным. Мысленно смирившись с этой необходимостью, девочка собралась и вышла из дома, не без ностальгии глядя на улицы родного города, медленно сбрасывающие покровы снега.

Пройдя кружным маршрутом, чтобы обойти школу – не очень-то хотелось вдруг встретиться с одноклассниками или другими школьными знакомыми, которые точно потребуют объяснений, – она вышла на центральную улицу, где, на первом этаже одного из жилых домов, и располагалась юридическая контора «Лукин и сыновья». Почему она так называлась, девочка до сих пор не понимала – Фёдор был единственным ребёнком в семье, и его отец, насколько она знала, тоже. Однако именно под этим названием о ней знал весь город, поэтому в приёмной, как всегда, сидели терпеливо ожидающие клиенты.

– Лилия? – окликнул её секретарь Фёдора – студент-юрист, подрабатывающий в конторе. – Заходи.

Сам Лукин-младший уже ждал девочку, сидя в кресле боком и внимательно глядя на часы. На неё он обратил внимание только после того, как она сняла куртку и устроилась в кресле для клиентов.

– Час пятнадцать минут, – улыбнулся он, разворачиваясь к ней лицом. – Быстро для разбуженной девушки. Итак, с приездом. Надолго ты у нас?

– Сегодня в семь вернусь туда. Но до этого мне нужно с вами поговорить.

– В противном случае тебя бы здесь не было. Вчера ты сказала об Эдите, о «Замочной скважине» и об ещё одном космическом поезде. Меня особо интересуют первые два момента, но лучше начни сначала. Мы никуда пока не торопимся.

Лилия вздохнула: начать придётся издалека. В третий раз пересказывая своё путешествие, теперь она могла рассказать и об опасных его моментах, когда она чуть не выпала с Поезда, продиралась вместе с Андреем сквозь орду големов или пыталась сбежать из города-призрака до того, как Поезд уедет без них. Пришлось упомянуть и о тех днях, которые на борту провёл Игорь, и о подозрениях Андрея. Закончив рассказ описанием картины, найденной на борту Экспресса, девочка пересказала юристу их догадки о связи предков Эдиты и жутковатой копии Поезда. Фёдор всё это время молча слушал, скрестив пальцы под подбородком и сверля её внимательным взглядом. Когда девочка выдохнула, он откинулся в кресле и некоторое время помолчал, переваривая информацию.

– Вот, значит, как, – вздохнул юрист, думая о чём-то своём. – С тех пор, как ты звонила мне из Нижнего, я поискал информацию о твоём Андрее, поспрашивал знакомых знакомых знакомых… Ему я со скрипом, но доверяю, а вот Эдите – как-то не очень. Но теперь мы знаем, что нужно искать – информацию об её предках. Если кто-то из них был инженером или изобретателем…

– Вы сможете это выяснить?

– Да, наверняка какой-нибудь историк что-то знает, или в архивах лежат старые записи. У моих знакомых точно есть знакомые, у которых есть нужные связи, – на её смешок он шутливо вздёрнул подбородок: – Между прочим, именно так и устроен мир: теория шести рукопожатий никогда ещё меня не подводила.

– Мой друг Витя тоже обещал поискать что-нибудь, правда, он хочет сосредоточиться на самом Экспрессе. Вы могли бы объединить силы!

– Да, неплохая идея. Оставь мне его телефон, – не глядя, он протянул ей листок для записи. – Кстати, о «Замочной скважине»…

Написав номер друга на листке, девочка метнула на него вопросительный взгляд. На лице Фёдора рисунком дёргающихся мышц был написан внутренний спор с самим собой, корни которого уходили куда-то далеко в его воспоминания. Посидев так какое-то время в абсолютной тишине, он глубоко вздохнул:

– На самом деле, твой дед тоже не доверял этому обществу. Совсем не доверял.

Лилия подняла на него распахнутые в страхе глаза. То, что дедушка не верил Эдите, означало, что их с Андреем подозрения, скорее всего, правда, и это пугало.

– Но он же сам отправил меня… Нет, это я их нашла, я сама связалась с Эдитой!.. Но в моём письме было написано, что я буду передавать данные только «Замочной скважине», а это письмо я писала под диктовку дедушки! Получается, он направил меня к своим врагам?!

– Ну, врагам – это, может быть, сильно сказано, – протянул Фёдор. – Сначала, насколько мне известно, они сотрудничали, потому что твой дед перевёл энциклопедию о Поезде, и Эдите это очень понравилось. Однако стоило ей узнать, что к Дмитрию Игоревичу попал один из ключей… Он всерьёз опасался, что его могут украсть, и что ради этой вещицы люди Эдиты пойдут даже на убийство. Поэтому спрятал его здесь.

– Здесь?! Вы хотите сказать…

– Долгие годы коробка с подарком на твой день рождения, в которой, как я понимаю, лежал и ключ, валялась в шкафу в этом самом кабинете. Твой дедушка принёс её моему отцу за несколько месяцев до своей, к счастью естественной, смерти. Он действительно не доверял этому обществу, однако был уверен, что тебя они не тронут, и даже помогут попасть на Поезд.

– Эдита знала, что я не в курсе её вражды с дедом. Она считала, что я стану её марионеткой, «её человеком» на Поезде и буду во всём её слушаться, – поняла Лилия, чувствуя, как страх сковывает её тело. – Андрей был прав даже в этом… Значит, и Игоря на Поезд тоже отправила она, чтобы избавиться от него…

– Вполне возможно. В любом случае, теперь ты знаешь, кого стоит опасаться. Но я бы на твоём месте расслабился – наверху она тебя не достанет, да и Андрей наверняка тебя прикроет в случае чего. Здесь же мы сами обо всём позаботимся. Мы не представляем интереса для мадам Эрфман, и это станет её большой ошибкой.