Грядет зима

А ведь это идея! Я села на лавке, даже не в силах спать. За мелким окошком счастливо светилась луна вновь в ореоле мороза, огонь в очаге еле тлел. Граф спал на соседней лавке по другую сторону стола. Засмотрелась на него. Обычно я не могла себе позволить слишком долгого взгляда, потому как на язык этот товарищ ой как остер. А сейчас спит на боку и посапывает, локоть под голову положил, и темно-каштановые пряди на лбу спутались. Последний раз, наверное, вчера утром брился, щетина у него быстро выступает. Почему-то мне всегда нравились мужчины с растительностью на лице. Мама утверждает, что это из-за того, что папа в мое детство носил усы и бороду. Кто его знает. Этот наследственный фактор, фактор окружающей среды, воспитание, внушения, культура, эпоха влияют на нас так сильно, что порой от личности не отделишь. Нравятся и все. А почему - пес его знает. Лицо у графа смуглое, с резковатыми чертами драматика. Нет, возможно, драматического натурала... Немного эдакой скалоподобности в нем есть, но совсем капелька. Это вам не Корентен, сразу впечатляющий скрытой силой танка. Руперт, скорее, возьмёт исподтишка и незаметно, а Корентен будет биться врукопашную и предсказуемо да благородно. Снова я их сравниваю! Глупая девчонка, а ведь хочется уже на мужское плечо опереться, как ни брыкаешься. Как ни утверждаешь, что одной комфортнее, свободнее и так далее. А Дюма встречается... На глаза слезы наплыли. Как он там ответил на мой безумный вопрос? Да, встречаюсь, уже полтора года, ее зовут так-то... И все. И песенка спета. Так что... как ни симпатичен и ни весел Руперт, да только все эти чувства ни к чему, потому что Дюма все стоит перед глазами и... надо свыкнуться с мыслью, что мужское плечо всегда будет постольку-постольку.

Я как можно тише сползла с лавки (спину сразу прихватило, и как старая бабка, согнулась в три погибели, разравниваясь со скоростью дюйм в секунду) и доплелась до очага. Кочергой, которой давеча пользовался граф, поворошила угли. «Кальцифер» явно мечтал о дополнительном полене. Подкинула. Огонёк радостно вспыхнул и принялся пожирать сухое дерево. Я присела напротив на корточки, все потирая спину и затёкшую шею.

А что, если мысль во сне и вправду имеет право на существование? Что Эдель - главная героиня какой-то другой книги, автор которой случайно заглянул в тот же мир, что и я? Может, она вообще герой того автора, а не мой. Или так, просто местный житель, выбранный главным героем.

Захотелось есть. Мозгу нужен ведь сахар. Я прошвырнулась по двум шкафчикам у стены. Тут какие-то хозяйственные причиндалы... Ого! Даже ружьё... А вот в соседнем шкафчике... Да! Бумажный пакет с твёрдыми как железо печеньками. Ничего, чай это дело поправит... Или вода, на худой конец. Нет, где-то в моих пожитках тут должны быть травы, я точно брала.

Тихо-тихо водрузила котелок с остатками воды на крючок над огнём, умудрившись не обжечься, засунула в рот печеньку и принялась ждать.

Что мы имеем? Эдель пропадает на оленях и оказывается в прибрежной деревне, где проводит месяц. Прячась, как кажется Бу. И, тем не менее, стоит ей оттуда уехать, чтоб отыскать меня, как олени появляются снова. Меня в этой немой сцене словно нет.. Я не самодовольна, но если бы кто-то и правда решил дописать мою книгу, вряд ли бы меня так резко начали игнорировать. Все же, больше трёхсот тысяч знаков я была за главную героиню. Так что... Эдель явно вернули. Наверняка Руперт прав, и искать графиню нужно там же, куда олени увезли ее в прошлый раз. В деревне у моря. Там, видимо, и разыгрывается ее действие.

Единственная прореха в моей теории: если это другая книга, почему в Дэне пишутся заметки?

За деревянными стенами взвыл ветер, бросаясь в окна порывистым снегом. Я протянула руки к огню, чтобы согреться. Вода ещё не кипит?.. Увы, это не электрический чайник.

- Быстрее, Кальцифер, - против воли зашептала я.

Конечно же, он не ответил. И на том спасибо. А то бы я могла упасть от неожиданности, и граф бы проснулся, а тогда прощай, спокойствие.

А печенька твердющая, только чуть-чуть уменьшилась во рту. Я загнала ее за щеку.

Эти миры и перенесения, и логика мне совсем непонятны... Что, как, зачем?.. Руперт делает вид, что ничего не происходит, но ведь нельзя совсем не думая жить! Надо хотя бы знать что вокруг, как да почему, а уж потом решать, как прожить жизнь и что приносит счастье. А он говорит, что каждый есть автор жизни, и пусть на вращение мира мы не влияем, но на свою книгу жизни - да. Ну, он прав. Это когда недоволен жизнью, начинаются переезды, побеги, уединения или ещё что. Мы пытаемся бежать от себя, и это смешно. А счастливый человек рад жизни в любом месте, как ни поворачивается жизнь. Потому что он сам по себе счастлив. Как говорит мой папа, «сияет сам в себе».

Я подошла к окну и прильнула к нему, расплющивая нос. Да, знаю, сейчас стёклышко запотеет от моего дыхания, и ничегошеньки не будет видно. Но этот моментик... Когда весь ночной мир словно приклеили к глазам... он особенный. Значит, я несчастна? Это же глупость! Ведь даже, вон, и Ивонн сказала, что я умею распространять счастье, или как его там. Как же можно распространять счастье, не имея его?..

Окно вконец запотело. И так было видно под луной, ещё не зашедшей за приближающуюся тучу, только кусочек склона да сарай. Вид хоть куда.

- Госпожа, - тронули меня где-то под коленкой, я вздрогнула и чуть не подпрыгнула. Бу!

Я приложила палец к губам. Нечего разговаривать, Руперта разбудим. И начнётся «душа моя» и «свет очей моих», и у меня будут бабочки в желудке, и мыслить здраво будет невозможно, и только глупо буду выглядеть. Зато втайне счастливо.

Вот оно! Счастливо. Счастье все же сильно связано с близкими... ну, или людьми, которые нам бы понравились, как близкие.

- Госпожа, - между тем, настойчиво повторил Бу, не понимая моего пальца у губ.

Пришлось присесть и спросить тихим шепотом: