Грядет зима

- Ценю твои мотивы - показаться мне в самом лучшем свете, но предпочел бы, чтоб ты меня слушалась, - изрек Руперт, заставляя меня подняться, снять пальто и сесть на лавку за стол. Достал из сумы баночку с жиром и протянул мне: - А теперь тебе придётся испытывать мой глаз за ужином.

Мне было все равно, и я приступила к делу.

- Ты замечательна, Кей, - сказал граф, выкладывая мне на тарелку две картофелины, замечательно вздувшихся разрумяненной кожурой. - Тебе говорили? - я сосредоточилась на намазывании правой щеки, пытаясь не думать о приятности и неожиданности комплимента. Но мои возвышенные мысли тут же низринули на землю: - Руки суешь в огонь, ноги - в снег, лицо подставляешь ветру. Не видал еще таких.

- Вы тоже не просты, - отставила я жир, уверенная, что сейчас выгляжу как какой-нибудь чукча. Буду мучить его чувство красоты своим внешним видом. - Граф да граф, а тут - пожалуйста, на собаках ездите. И картошку печь умеете, и огонь разводить, и еще кучу всего, наверное? Кто вы, вообще, такой? Почему о перемещениях в мирах так спокойно говорите? Почему не переживаете, что вы вдруг герой чьей-то книги, и должны делать то, что должны, и не в силах это изменить? Что это за место? Откуда этот дом? Почему граф так накоротке с жителями деревни? Почему ты вообще не при королевском дворе, разве не все Престены туда поехали? Почему мы должны ехать в деревню? И...

- Дорогая, я уже говорил тебя, что ненавижу отвечать на град вопросов, - возразил граф Руперт, зубчиком вилки прокалывая кожуру картошки и очищая ее, такую желтую и ароматную.

- Но я имею право знать! - воскликнула я, просто откусывая. Никогда не любила чистить, ем с очистками.

- Почему? Потому, что написала письмо Татьяны?

- Не только... Постойте... - я осознала вопрос и залилась краской сквозь тюлений жир. - Откуда... откуда вы знаете? Вы же не читали?.. - я бросила осуждающий взгляд на Дэна.

 Дневничонок сделал вид, что его очень интересует надпись на бирке Бу. Мишка, глядевший доселе на огонь, раздраженно обернулся:

- Что ты дергаешь меня за бирочку?

Я поперхнулась своей картошкой.

- Осторожно, - граф перегнулся через стол и похлопал меня по спине. Голос его был лукавый и веселый, как всегда.

- Дэн, но ты мне сказал... - с укором начала я.

- Это правда, госпожа, он тогда ничего не прочел, сразу отдал меня сестре! - дневничонку деваться было некуда, он поспешил оправдываться.

- Я прочел сегодня, - сказал Руперт, накалывая вторую картошку спокойно. - Почему ты сердишься, душа моя? Ведь письмо ты адресовала лично мне. Очень забавное и познавательное. Из тебя неплохой писатель.

Я не знала, куда деться, и засунула остатки картошки в рот, чтобы отвлечься хотя бы на жевание.

- Прошлое у меня было, и весьма бурное, так что не волнуйся, я вовсе не бесплотная выдумка, - добавил Руперт. - Не волнуйся и ешь как следует, свет мой. Что тебе говорила Лид, ты помнишь? Здоровое питание - залог любого успеха, - и граф поднял палец шутливо и торжественно.

Я снова вошла в странный транс повиновения, неспособная ни думать, ни сопротивляться. Раз - и схрумкала вторую картошку с очистками. Какой позор и ужас. Он все же это все прочел.

- Но что же это за мир? Куда это я попала?. Хорошо, я не буду спрашивать ничего. Просто расскажи мне о мире, в котором живешь.

 - Мой мир - такой же, как и твой, - граф достал с решетки еще две картофелины и кинул одну мне. Я не поймала, пришлось слезть со скамьи и поднять с пола горячий подарочек, ойкнуть, снова повеселить графа и вернуться на своё место.

- Нет, конечно же, он отличается! - возразила я горячо, перебрасывая картофелину из ладони в ладонь. - Здесь же все настолько нелогично!

 - А в твоем мире логично? - спросил граф Руперт, делая то же самое.

 - Ты не отвечаешь ни на один мой вопрос! - я попала в тупик, потому что, конечно, на Земле слишком мало логики.

 - Но я тебя предупредил об этом неприятном своем свойстве еще до поездки, - обезоруживающе улыбнулся граф и снова вонзил вилку в свою еду.

Я вздохнула.

За дверью гудел просыпающийся ветер ночи, из сарая доносилось ворчание собак, очаг отбрасывал тени языков пламени на стены, освещенные еще двумя масляными фонарями, дрова трескуче рассказывали древние сказки, Бу с Дэном выглядели так, будто спят друг на дружке, а мы с графом почему-то обнаружили, что оба молчим и смотрим на огонь с чувством невероятного удовлетворения жизнью.

- Нелегкий день? - прошептал граф через стол, на который я уже легла головой.

- Не самый легкий, - согласилась я, чувствуя, что засыпаю помимо своей воли. - Музыку бы еще сюда...

Но ни Деспозито, ни испанская гитара, ни, на худой конец, легкий фолк даже не подумали возникнуть по моему желанию.

- Я больше не писатель, - уткнулась я носом в стол горестно . - Это правда, так и есть! Раньше я придумывала что-то, и так случалось! Не очень много, но пурга, ваш выезд на охоту, плащ для меня, даже твое появление вовремя и твою иронию... это то, чего мне захотелось, и это случилось. И музыка в кабачке - тоже. А теперь этого нет!

 Граф, подперев голову руками, задумчиво смотрел на меня. Кто знает, что у него там, в голове.

- Тебе хочется потанцевать?

- Нет, мне хочется разгадать эту загадку, - надулась я, что он не готов меня слушать. Не только отвечать, но еще и слушать! - А еще больше - спать.

- Мир крутится без нашего вмешательства, - не понятно к чему, сказал граф.

- А утром ты говорил, что мы сами творим судьбу. Сам себе противоречишь!

- Без нашего вмешательства, но вокруг чего - мы в силах выбирать. Значит, ты выбираешь сон?

С ним сносу нет. И ведь прав, разлюбезнейший. Только, увы, загадку Эдель это никак не раскрывает. А если...