Грядет зима

В деревне дела обстоят так: твоя жизнь на виду, и все свои страхи, радости и горести ты в праве делить с общественностью. В доме постоянно толкутся гости, люди, или только мы, что тоже немало. Это хорошо. Нет времени впадать в ненужные уныния.

Бу и Дэн остались со мной. За что я им бесконечно благодарна. Преданные друзья таки. Собрались мы все в моей комнатке под крышей (милые Сена и Георг выделили мне даже комнату, не говорю о зубной щетке! Следят, чтобы я чистила зубы по всем правилам, как за ребенком... Бесконечно люблю их, и это чувство еще с реальности существует), когда удалось мне вернуться не совсем валящейся с ног. Про Эдель они знали не слишком много, хотя Бу провел в ее обществе целых три недели, а Дэн чуть поменьше. Я нырнула под одеяло, блаженно протягивая ноги, и мы разболтались.

- Она не рассказывала нам про себя... - ну да, если в характере она на меня похожа, то понятно... Будет говорить о чем угодно, но не о своих печалях.

- Граф принес меня к ней в комнату, когда она спала. Я присматривался к ней всю ночь, - докладывал Бу, - и решил, что она может быть очень неплохой владелицей, но, конечно, до вас ей далеко, госпожа, - маленький подлиза.

- И в чем же ей до меня далеко? - уточнила я, поднимая Бу за короткий хвост повыше своей головы.

- Ну, госпожа! - возмутился Бу и задрыгал всеми четырьмя лапами. - Положите меня на место!

- Хватит вам приукрашивать, уважаемый фон Притулян, - откинулась я на спину и подкинула мишку к потолку. Он взвизгнул отчаянно, взмахнул руками-ногами, совершил сальто и приземлился на одеяло тем местом, где у него нашита бирка, кверху.

Дэн, сдержанно закинув ножку на ножку, наблюдал за нами со стола со снисходительной улыбкой. За спиной дневничонка белел конек крыши, укрытый вчерашним снегом и разузоренный ветром. Фонарь напротив дома мягко заглядывал светом в окошко моего мезонина. Прелестный вечер. Только неопределенность моего положения и мешает насладиться им по полной. Никто не знает, когда и куда меня снова может выпихнет после затянувшегося затишья.

- Тебе нравится? - спросил Дэн, по привычке откликнувшись на мои мысли. - Жизнь здесь?

- Вы мне зубы не заговаривайте, - погрозила я пальцем, - а сначала выкладывайте свои приключения с Эдель. Чувствую, есть вам что рассказать.

- Так я только и начал, - надулся Бу, - а ты швыряться... Когда она проснулась, я ей предложил, значит, выпить чаю, - я хмыкнула. Как романтично-то, Бушка ты моя. - Она удивилась, но согласилась. Пришлось сознаться, что это был, ну... как ты его называешь... белф?..

- Блеф, - подсказал Дэн. - Поведение в покере, создающее у противника впечатление, будто у вас на руках гораздо более сильная карта, чем есть на самом деле, - Хранитель отлично знает википедию. Книжный родственник.

- Не знаю, что за покер, но это был блеф, - твердо сказал Бу. - Сказал, что, вообще-то, я принадлежу вам, только ненадолго временно попросили ее поразвлекать. Эдель расчастливилась и уточнила, кто попросил. Я назвал ее брата. Она вся передернулась, но тут же пошутила, что медведю неприлично проводить ночь в спальне графини. Я отвечал, что всю жизнь сплю в кровати госпожи, и никогда это не считалось неприличным, и лег на подушку, - Бу почесал лапой затылок. - А это неприлично?

- Никогда бы не сказала "да", - подавилась я смехом. - Хотя теперь, когда ты живой, уже с моралью посложнее... Но рассказывай дальше, не сжигай меня любопытством, умоляю.

- Ну, я не очень помню, что там она еще говорила, - признался Бу. - Потому что тогда я как раз думал про "неприлично" и какой еще сделать блеф, чтобы тебе встретиться с графом.

Я ему всыпала шуточный подзатыльник. Дэн захлопал в ладоши, тоненько хохоча.

- Смеетесь, - сложил Бу лапки, торжественно встал и влез на стол к Дэну с моей кровати, прошествовал к окну и встал к нам своей биркой, задумчиво подпирая голову. - Тогда я буду смотреть на фонарь и мечтать, что он поймет мои муки.

Мы с Дэном покатывались со смеху. Бу умел быть поразительно забавным, не догадываясь об этом.

- Я и так знаю всю историю, - похлопал ручонкой дневничонок о крышку стола, на краю которой сидел, свесив ноги. - Так что расскажу.

Бу не откликнулся.

- В общем, найдя открытые уши, Бу выложил всю твою подноготную...

- Какую еще ноготную? - взъерепенился Бу. - Ни про какие ноги мы не говорили!

- Он имеет в виду тайны, а не ноги, - сдвинула я брови сурово. - Что ты ей разболтал?

- Я только сказал, что ты тоже появляешься и исчезаешь, и вот сейчас исчезла в деревню. Так мне граф Руперт объяснил. А потом оказалось, он наврал! - Бу успешно забыл про обиду и фонарь с мечтами, и уселся рядом с Дэном, болтая ногами на весу.

- Тогда Эдель решила убежать из дома, чтобы найти тебя. Так как свою книгу она дописала, и больше ей исчезать было некуда. А граф Сеймус Престен вот-вот должен был вернуться домой, заключив где-то там договор о ее обручении, и причина побега была благородная.

- Не понимаю, как он может так к дочке относиться, - посетовал Бу. - Твой папа, госпожа, так бы не сделал.

- Не сделал бы, - вздохнула я. - Хотя они с мамой и смотрят на каждого дарителя шоколадки с радостным ожиданием.

- А ты - нет? - уточнил Бу так, на всякий случай.

- А я еще до шоколадки посмотрела и поняла! - сказала, как отрезала.

- А вот с графом не поняла, - Дэн вступился за Бу.

- Он мне не дарил шоколадок, - возразила я, а кончики ушей непроизвольно порозовели.

- Если вернуться к Эдель, - невозмутимо продолжил дневничонок, рассматривая ладонь своей призрачной руки, - то перед самым побегом она заглянула в библиотеку - там у нее в книге были припрятаны финансы на черный день. Это вандализм - делать тайники в книгах!.. Этого я графине простить не могу, поэтому никогда близок с ней не буду, и не надейтесь, - будто мы просили. - В библиотеке Эдель столкнулась со своим братом, который как раз не обнаружил ее в комнате, и решил, что она вновь исчезла, и пришел сказать тебе, а ты как раз... выпала из окна. Скажу я тебе, госпожа... С сестрой он невероятно мил и трепетен, хотя и подшучивает.