Страница 28 из 61
И прежде чем стучаться лбом в пуленепробиваемое стекло отдела регистрации посетителей, благоразумно позвонила Леонидову.
- Станислав Натанович, не могли бы вы принять меня в офисе и представить сотрудникам? Я хотела бы…
Объяснять чего бы она хотела и почему заявится, Дусе не пришлось. «Какой-то там директор» был сама любезность и готовность. «Конечно, Евдокия, о чем разговор. Приходите, беседуйте, я окажу, поспособствую, представлю, дам приказ…» Учтивость Леонидова распростерлась вплоть до личной встречи у конторки выписки пропусков. Евдокия чувствовала себя персоной ВИП, директор помогал снять шубку, секретарша уже и кофе в кабинет доставила…
- Делайте все, что считаете нужным. - Огорошенный последними событиями Леонидов был слегка испуган. – Не могу просить вас держать меня в курсе дела, понимаю – тайна следствия, но… - Станислав скривился: - У нас такой коллапс назревает… Юленька отошла от дел, Коли нет… Господи, мне даже не верится, что это все когда-то кончится!
Леонидов взмахнул рукой, поправил немного сбившийся галстук.
- Станислав, - в первые минуты встречи директор попросил Евдокию оставить отчества, - разрешите мне начать с вопроса вам?
Леонидов с готовностью кивнул.
- Вы не могли бы мне сказать, на каком этапе находились переговоры об объединении с фирмой Рощина?
- Николай попросил Бориса сделать аудит, - кривя лицо, как будто собирается заплакать, бодро отрапортовал директор. – Аудит должна была делать фирма Закревской… Но окончательного решения не принял еще ни Борис, ни Николай – так что разговоры, разговоры…
- Но разговор ведь шел об аудите? А это уже продвижение к консенсусу?
Леонидов пожал плечами:
- Ядвиге принадлежит солидная часть фирмы Рощиных, без ее согласия на объединение все могло так и остаться на уровне болтовни. – Сам Стас был разведен много лет назад и оставался в твердом убеждении, что жены и бизнес должны пастись на разных лужках.
Дуся и директор еще немного поболтали о семье и «банде», прошлись по некоторым деталям субботней реконструкции.
- Вы не могли бы мне сказать, с кем более всех здесь дружила Эмма? – в итоге спросила Евдокия.
- Секретарши не моя епархия, - смущенно скуксился Стас. – Но, Анечка, мой референт, введет вас в курс. – Нажал на кнопочку селектора, пригласил Анюту в кабинет и повелел той быть поводырем для молоденькой сыщицы.
Профессионалы сыска уже прошлись по всем школьным, университетским, дворовым и рабочим подружкам убиенной Эммы. Евдокия, думая о том, что в связи с убийством шефа и секретарши «собака закопала косточку» в непосредственной близости от рабочего стола Эммы Канипаловой, отправилась туда – к уютному предбаннику в стиле хайтек, к двум кадкам с сочным фикусом и пальмой - и даже посидела в кресле Эммы, любуясь видом на начальственную дверь.
Подумала немного.
Анюта «какого-то директора» не сказать чтоб оказалась сыщице полезной. На девушек, услышавших о двух убийствах, вообще немота нападает, и эта тоже не явилась исключением. Когда сыщица Землероева храбро уселась в кресло покойной, референт так посмотрела на Дусю, словно та душевно заболела и совершила святотатство. В глазах у Ани пылала возмущенно-гневная отповедь: тут кресло, можно сказать, не остыло, а ты уже в него уселась, дорогуша! Ничего святого в людях нет.
Землероева же невозмутимо поглядела на пышный букет с печальной лентой возле фотографии жизнерадостной усопшей; потрогала бумажки на столе, покрутилась вместе с креслом и, решив, что произвела уже достаточное впечатление, поставила локти на столешницу. Положила подбородок на ладони чашечкой и, задирая его чуть выше, чем требовалось для внятной речи, произнесла:
- А скажите-ка мне, Аня, каким человеком была Эмма Канипалова?
Аня, бывшая старше душевно черствой Дуси лет на восемь, гневно хлопнула ресницами:
- Эммочка была отличной девушкой! Хороший работник, заботливый друг, внимательный…
Землероева, в мыслях которой акулы со стальными челюстями слабо монтировались с заботой и дружбой, громко хмыкнула и убрала подбородок с ладоней.
- Ань, ты мне тут насчет любви и дружбы не втирай, а? Я с Эммой немножко познакомилась, такие как она друзей на завтрак кушают. - Внушительные клееные ресницы хлопнули уже не так отчетливо. В глазах плеснулась поговорка «о мертвых либо хорошо, либо рыба об лед». – Давай говори, кто тут был самой злейшей подружкой и закадычной сплетницей?
Ресницы некоторое время шлепали в ритме виртуозно исполненного «Полета шмеля», Дусе показалось, даже ветром обдало. (Интересно, у Леонидова изначально вкус на натуральность подгулял или общая мода на искусственную красоту уже позже привилась?) Пошелестев густо подведенными опахалами, Анюта наконец-то привлекла и руки: сделала круговой жест наманикюренной когтистой лапкой, подразумевающий – да все.
- С кого начнем?
- Пожалуй, с Насти, - вздохнула референт, слегка нахмурив гладкий лобик.
Анастасия Лыжина слишком часто посещала солярии, но в остальном была девушкой разумной и, на Дусино везение, изрядно словоохотливой. Прозрачная розовая помада (насколько возможно) хорошо сочеталась с щеками цвета тертого кирпича, белокурые волосики лежали ровно, подкаченные в тренажерных залах плечики то и дело недоуменно поднимались: