Страница 94 из 133
- Вставай. Мы едем покупать тебе платье.
…В первое мгновение Наташа растерялась, почувствовав себя маленькой и ничтожной. Вокруг сновали уверенные девицы, одетые в простенькие с виду, но безумно дорогие платья, проходили серьёзные молодые и не очень мужчины. Они смеялись, целовались при встрече, переговаривались, пили вино. Наташа, знавшая многих гостей только по передачам ТВ и фильмам, чувствовала себя Золушкой, обманом проникшей на бал. Вадим куда-то исчез, оставив её одну. Наташа нервничала и оттого ещё прямее держала спину, независимо поглядывая по сторонам. Она развлекала себя тем, что на глаз определяла, сколько каратов оттягивает уши той или иной дамы.
Вадим возник внезапно, вместе с мужчиной лет 35-и. Взглянув на него, Наташа опешила.
- Наташенька, это мой брат Павел – бродячий актёр, поэт и музыкант, - улыбнулся Вадим и обнял Наташу. – А это моя жена.
Они были невероятно похожи, если бы не глаза. Между серьёзными, знакомыми до последней крапинки глазами её Вадьки и странными, таящими ленивую усмешку глазами Павла была целая жизнь. Волнующе другая, совсем незнакомая Наташе.
Павел медленно улыбнулся, взял дрогнувшую руку Наташи и поцеловал её.
- Тебе всегда доставалось лучшее, братец, - сказал он, не сводя глаз с растерянного зарозовевшего лица Наташи.
- Ну, всё – рассердился Вадим и отнял у брата Наташину руку. – Казанова на выезде!
Павел рассмеялся, а через минуту он уже был в другом конце зала. Вадим, виновато улыбнувшись, повёл Наташу за собой. Он представлял её каким-то людям, в полголоса рассказывал о тех, кто попадался им на пути. Познакомил и с хозяином – щуплым быстроглазым Майклом. На шее у того был яркий платок, и одет он был как-то пестровато, на взгляд Наташи.
Потом Вадим извинился, и снова исчез, оставив её в обществе приятной молодой пары.
- Чем сегодня угощает Майкл? – спросила умопомрачительно стройная Ирина.
- Идут слухи, что это новая картина Мезенцева, - улыбнулся Андрей.
- Подойдём поближе, - предложила Ирина. – Кажется, Майкл созрел для показа.
Наташа послушно сделала несколько шагов. Она думала о том, куда пропал Вадик, и почему глаза её брата произвели на неё такое впечатление, а вовсе не о какой-то картине какого-то Мезенцева.
Наташа взглянула на полотно почти равнодушно, потом внимательнее – и уже не могла оторваться.
В прямоугольнике света был изображён город. Силуэты домов чуть проступали, угадывались в этом постепенно меняющем оттенки, густеющем свете. В левом углу картины чёрные зловещие башни поднимались из тревожной тёмно-фиолетовой глубины. Но, постепенно меняясь, мгла светлела, как небо в час рассвета, становясь синей, голубой, светло-лазоревой – и, наконец, словно всепобеждающий золотой поток заливал картину. И уже не уродливые зловещие башни, а стройные, стремительные шпили устремлялись вверх, тая в чудесном золотом свете. Это было почти волшебство, и Наташа стояла заворожённая.
- Нравится? – вдруг спросил кто-то, и Наташа вздрогнула, неохотно отрываясь от картины.
- Да, - коротко ответила Наташа, глядя в удивительные глаза Павла.
- Хотите сходить на выставку Мезенцева? – спросил он.
- Да, - снова кивнула Наташа.
С ней происходило что-то странное. Она едва могла двигаться под этим гипнотизирующим её взглядом.
- Хорошо, - улыбнулся Павел. – Тогда я заеду за вами в четверг.
Он снова поцеловал её руку и, улыбнувшись, отошёл к оживлённому Майклу.
- Что хотел от тебя мой братец? – спросил появившийся рядом Вадим.
- Он пригласил нас на выставку Мезенцева. В четверг.
- Жаль, - искренне посетовал Вадим. – В четверг я не могу, дай Бог, если вернусь домой к полуночи.
Наташа растерялась. Говоря с Павлом, она как-то забыла о том, что она замужем, а потому не всегда может распоряжаться своим временем.
- Тогда в другой день? – расстроено спросила она.
Вадим покачал головой.
- Зачем? Сходи с Пашкой. Он давно знаком с Мезенцевым. В четверг – открытие выставки, жалко пропускать такое событие.
…В эту ночь она любила Вадима особенно исступленно и нежно, как будто извинялась…За что?
Впрочем, он вовсе не выглядел обделённым, когда в четверг утром приказал Наташе:
- Много не пей! И не очень-то верь этим болтунам. Они слишком погружены в себя, любимых. Чужой мир для них – фантом, иллюзия.
*********
…Наташа нервничала. Она уже уложила волосы и привела в порядок лицо, но никак не могла выбрать платье. Павел позвонил утром, напомнив о выставке. Как будто она могла забыть! С субботы она жила в постоянном ожидании и волнении, которое всё возрастало по мере того, как дело двигалось к четвергу. Сегодня она плохо спала, а после утреннего звонка Павла и вовсе потеряла покой. Волосы не хотели ложиться, пришлось дважды мыть голову. Накладывая макияж, она уже жалела, что не обратилась к визажисту. Наконец-то и с этим было покончено. Время летело, а она всё ещё ходила по комнате в одном белье.