Страница 14 из 133
- Как спина-то, полегче?
- Да вроде… маленько, - морщась, промолвила старушка.
- Давай-ка я лечь тебе помогу, да веничком пройдусь, - предложила Наташа.
Тётя Аля закряхтела, укладываясь, жалобно вскрикнула:
- Ты уж полегче, дочка…
- Я потихоньку, - пообещала Наташа, легонько прошлась веничком по худенькой спине, смочила его сильнее…
Тётя Аля ахнула от волны горячего воздуха:
- Наташка! Ты чё делашь-то? – по-сибирски съедая окончания, жалобно вскрикнула старушка и тут же замерла, прислушиваясь к ощущениям. – Гляди-ка…Отпускает вроде… А ну-ка, давай повыше! Вот здесь, Наташа…Матушка Пресвятая Богородица…Легчает!
Наташа засмеялась, заходила по спине старушки, часто смачивая веник. Ею овладело радостное возбуждение. Как в чудесном сне, она могла всё и чувствовала себя почти Богом! Она сможет вылечить всех своих несчастных стариков, облегчить страдания многим и многим людям!
Многим? Наташа остановилась, нахмурясь. Воды не так уж и много, хотя её целебные свойства, как оказалось, так велики, что хватает и малости. И всё же она когда-нибудь кончится. И что тогда будет делать Наташа? Как глядеть в глаза людям, которым подарила надежду?
Тётя Аля села, внимательно посмотрела на племянницу:
- Что-то посмурнела ты, Наташенька, - заметила старушка. – А я-то – как молодая! Вот что банька делает! – она зачерпнула ковшом прохладной воды, омыла лицо.
Наташа смотрела на тётушку с удовольствием. Та действительно воспрянула к жизни, тёмные глаза радостно блестели:
- Ох, как хорошо-то, когда спина не болит, - заметив взгляд Наташи, улыбнулась старушка. – И ты-то, смотри, как разрумянилась! Больше 25-и и не дашь! – она чуть прищурилась, разглядывая Наташу. – И грудь у тебя, как у девки ещё…
- Ну, тётечка! – смутилась Наташа, отвернулась, набирая для себя воду.
Грудь у неё и вправду была ещё ничего для сорока лет – но и только. Однако после купания в озере Наташа почувствовала, что изменилось не только её лицо. С каждым днём всё более крепкой и упругой становилась её далеко не девичья грудь. Она изменилась так, что даже тётя Аля заметила. Да и помолодевшее лицо скрыть трудно. А Лере надо сказать, чтобы больше молчала.
- Давай-ка я тебе одеться помогу, тётя Аля.
- Сама могу, мойся покуда. Вот дойти поможешь. Просила Степана, чтобы фонарь во дворе повесил – да некогда ему всё.
Отправив Леру в баню, Наташа поставила компрессы на больные колени тёти Али, напоила её чаем и уложила в постель. Та, уставшая за день от боли, уже засыпала на ходу. Когда Наташа укрывала старушку одеялом, тётя Аля поймала её за руку:
- Спасибо тебе, доченька. Не знаю, как бы и встала завтра…Не зря тебя на врача учили.
- Не на врача, - улыбнулась Наташа, но тётя Аля уже спала.
Наташа тихонько вышла из комнаты, причесала волосы, которые вдруг вспомнили, что в юности вились на висках.
Дождь все хлюпал потихоньку. За окнами совсем стемнело – даже гор не было видно.
Лера пришла румяная, весёлая.
- Ты воду из таза с веником не вылила? – вдруг спросила Наташа.
Лера смутилась.
- Вылила?
- Да нет, - девушка посмотрела виновато. – Я вышла из бани, а там у будки Шарик дрожит. Старенький совсем… Я ему в миску остатки воды вылила.
- Да ты что! – рассердилась Наташа. – Мы же не знаем, можно ли её пить, эту воду! А вдруг он околеет?
- А ты думаешь, вода не попала нам в рот, когда мы ныряли? – тихо спросила Лера. – Я знаю, что со страху точно нахлебалась.
За стеной заворочалась тётя Аля, и они замолчали.
- Давай садись чай пить, - прошептала Наташа. – Да и спать пора ложиться, поздно уже.
tследующий день они по очереди вели наблюдения за Шариком. Утром миска у него оказалась пустой и лежала на боку. Сам пёс на их эксперименты отзывался неохотно – всё больше лежал, греясь на выглянувшем солнышке. Так и не удалось выяснить, выпил он воду или перевернул ночью.
**************
- Ты такой талантливый, - Катя поцеловала голое плечо Максима. – «Бродяга дождь» – чудо! – восторженно воскликнула она. – Когда я пою – горло сжимается от слёз!
Девушка недоумённо замолчала, когда Макс высвободился и встал.
- Ты уходишь? – расстроено спросила Катя.
- Пора, - Макс быстро одевался.
Девушка поднялась, запахивая халат.