Страница 111 из 133
Артемьев посмотрел на Макса, и тот кивнул, поднося саксофон к губам. От волнения у Ани замерло сердце.
Сначала она даже не поняла, что он играет. Музыкальная фраза растворилась, исчезла в канве блестящей импровизации. Музыка текла, переливалась, играла гранями. В ней была обманчивая лёгкость и глубина, от которой замирало сердце. У Ани щипало в глазах. Мелодия взлетала, билась, как воздушный змей на верёвочке, пыталась вырваться, стремясь обрести свободу, освободиться от заданной Игорем, сковывающей её темы.
Казалось, ещё немного, ещё совсем чуть-чуть – и ей это удастся…
«Ну же! Ну!» – мысленно воскликнула Женя.
Но он – не смог… Мелодия затрепетала, выдыхаясь.
Женя вскочила, на цыпочках преодолевая несколько шагов до рояля. Игорь молча уступил ей место.
Макс чуть вздрогнул, когда быстрые пальцы девушки пробежали по клавишам. На мгновение саксофон смолк, а потом Женя повела его за собой, и он сдался…
Мелодия прорастала из музыкальной фразы, как прорастает из семечка хрупкий цветок – красивый, нежный, разительно не похожий на семя, давшее ему жизнь.
Музыка звучала в студии, запертая, как в шкатулке, а вокруг стояла странная, неестественная тишина.
Игорь чуть улыбнулся, отводя взгляд от отрешённого, прекрасного лица играющей девочки. Он хорошо знал цену этой тишины, когда весь мир замирает, ошеломлённый гениальной простотой подаренного ему чуда.
Счастливцы, на долю которых выпало несколько мгновений этой абсолютной тишины, живут вечно.
**************
Квартира была огромная, с трёхметровыми потолками, со старинной мебелью. Катя ходила по ней, как по музею. Лера говорила, что до войны здесь была коммуналка. Блокаду пережили только трое – Амалия с сыном и их тридцатилетняя соседка, Клава. Катя видела их на фотографиях. Сходство Наташи с её юной бабушкой бросалось в глаза.
Катю поместили в гостевой спальне, Наташа и Лера поселились в комнате по соседству. Перед сном Лера приходила к Кате поболтать.
Рассказ о волшебной живой воде потряс девушку. Она бы ни за что не поверила в эти сказки, но то, что происходило с телом Кати, убеждало лучше любых клятв и заверений. Вода действительно была волшебной. Прошло всего несколько дней после их приезда в Питер, а Катя уже видела, как чудесно меняется её одутловатое лицо, как юно, удивлённо распахиваются глаза. Размытость черт, старившая её на десять лет, исчезала, и сквозь ненавистную уродливую маску вновь начало проступать настоящее, прелестное Катино личико. Это было удивительно! Волосы Кати, тусклые, безжизненные, менялись на глазах. Она подозревала, что через месяц её густой, блестящей шевелюре будут завидовать модели, снимающиеся для рекламы дорогих шампуней.
Но самым главным было то, что она начала худеть. Катя могла бы не вставать на весы. Она чувствовала перемены, происходящие с её телом так явно, что сердце то и дело замирало в счастливом предвкушении. Девушка запрещала себе мечтать о том, что чудо-вода вернёт ей прежнюю лёгкость. Но каждый новый день нёс очередное радостное подтверждение – ставший чересчур широким пояс брюк, исчезнувшая одышка. Внезапное открытие, что ей нужен новый бюстгальтер, так как старый стал велик на целый размер. На лице Кати, прислушивающейся к себе, то и дело появлялась счастливая улыбка.
Лера и Наташа радовались вместе с девушкой. Тётя Полина смотрела жалостливо и смешила Катю своими восклицаниями:
- Катюша, так нельзя! Я боюсь! Ты же таешь на глазах! Хочешь блинчиков, детка? Давай я приготовлю, что ты любишь?
Катя хотела и блинчиков, и вкуснейших тёти Полиных пирожков, однако ела понемногу, быстро ощущая себя сытой. Пища перестала быть врагом – и это тоже было чудом.
Кате было немного стыдно оттого, что она так счастлива. Из-за неё у Леры и Наташи были серьёзные проблемы. Но, как бы то ни было – сделанного не воротишь, и Катя в глубине души была рада этому.
Тётя Полина жила на пенсию, а Наташа, хотя и имела солидные счета в Н-ске, твёрдо заявила – деньги тратить не будем. Там, в банках, лежало Лерино образование и их с Димкой квартира.
- Но…на что мы будем жить? – растерялась Лера.
Большой город требовал больших денег, и сумма, прихваченная с собой в ночь побега, была на исходе.
- Я снова пойду работать сиделкой, - твёрдо сказала Наташа.
Лерино лицо стало несчастным.
- Нет, - тихо попросила она, умоляюще глядя на Наташу.
Та грустно улыбнулась:
- Ничего не даётся просто так, Лерочка. Мы с тобой присвоили то, что нам не принадлежало. Помнишь сказку о рыбаке и рыбке? Нельзя желать слишком многого – останешься у разбитого корыта. Любое чудо в одно мгновение может растаять, превратиться в ничто, мираж.
- И только то, что заработано своим руками, способно принести счастье, - тихо произнесла Лера.