Страница 22 из 24
Шиго-посланник переминался с ноги на ногу, бросая отчаянные взгляды на кинары, которые я демонстративно пересыпал с ладони на ладонь. Только что он принес мне срочный вызов к Юклиасу в Центральный Храм, но зачем так внезапно понадобился Верховному жрецу, говорить наотрез отказался. Мол, сходи и сам узнаешь. Ага, спасибо огромное, уже раз сходил. Сначала послали к шлюхе в кабак, потом вообще попал в смертельную ловушку. Я нахмурился, вспоминая своих ребят, столько лет лишенных возможности слиться с сиянием эфира и настроение испортилось окончательно.
- Ладно, нет, так нет. Тем более, что может знать обычный курьер.
Обманное движение, имитирующее желание убрать вожделенные монеты в карман, отлично простимулировало принятие правильного решения. Эльрок-преросток обиженно заверещал и всплеснул лапками.
- Да мы знаем побольше многих! Перед тем, как послать меня с приглашением, Его Святейшество получил странное письмо от Френоса. Адресованное вам, между прочем! Уверен, вы его при встрече и получите, кярум!
Получив обещанную награду, шиго моментально исчез, а я вздохнул и начал собираться на эту трижды не нужную мне встречу.
Юклиас с прошлого раза ничуть не изменился. Тот же хитрющий взгляд и склонность к шпионским играм. Меня впихнули в «тайную» нишу в глубине храма и только там прелат свистящим шепотом поведал о сверхсекретном послании Френоса, заставил его тут же прочесть, а потом уничтожить. Спасибо, хоть съесть не потребовал, во избежание, так сказать.
Помятый, с одного края чуть обугленный кусок плотной бумаги ничего не прояснил, скорее наоборот, еще больше запутал. Френос настоятельно рекомендовал мне встретиться в столичной библиотеке с посланником Фелленом, причем не просто, а произнеся пароль: «Я здесь, чтобы найти утраченные воспоминания!» Вот так, ни больше и не меньше. Столько лет биться головой в закрытую дверь, а, оказывается, нужно было просто подойти и сказать. И сразу все расскажут. Интересно, насколько версия Френоса совпадет с тем, что мне Асфель говорил? Впрочем, стоило проявить крайнюю степень заинтересованности, чтобы не вызывать подозрений. Я горячо поблагодарил Юклеаса и чуть не вприпрыжку умчался в Хранилище Знаний, как пафосно называли склад пыльных свитков молодые даэвы, едва попавшие сюда из своих глухих деревень.
Посланник Феллен оказался высокомерным и раздражительным донельзя. Окинув меня презрительным взглядом, он процедил сквозь зубы:
- Пожалуйста, потише. Это все-таки библиотека, а не хлев! Ну, что вы хотели? И побыстрее, у меня нет времени заниматься всякой ерундой. Если еще не решили, зачем пришли, то поищите какую-нибудь книгу, раз уж оказались здесь.
Я сделал глаза, словно у эльрока, когда тот справляет большую нужду и, подмигивая с самым многозначительным видом, чуть ли не по слогам произнес кодовую фразу. Переигрывал, признаться, ужасно. Но не мог отказать себе в удовольствии хоть таким образом высмеять их шпиономанию. Однако мои старания прошли втуне. Феллен закатил глаза и с пафосом настоящего фанатика толкнул небольшую речь про судьбу всей Атреи, разумеется, зависящую исключительно от меня. Затем сунул в руку небольшой пенал, обтянутый узорчатым шелком и перевязанный затейливым шнуром с солидной печатью. Ага, следующий «объект» мастер порталов Фоллидус, которому эту игрушку и следовало передать. Хорошо, схожу к привратнику.
Фоллидус, всегда производящий впечатление спокойного и рассудительного дядьки, от вида пенала чуть не прослезился.
- Это же… можете ничего не говорить! У вас есть пропуск, и перемещение состоится по первому слову!
Да что происходит, Асфель подери! Массовое помешательство? Какое перемещение, куда?
Я нервно тряхнул головой, привратник же истолковал это, как выражение согласия. Мгновенное головокружение и вот я уже в незнакомом ухоженном городке. По инерции сделал пару шагов вперед и схватился за виски. Перед глазами замелькали картины битв, уши заложило от грохота и криков. Нахлынувшая дурнота швырнула на колени. Мозг, казалось, сейчас взорвется от видений. А потом сознание растворилось в спасительной тьме.
Истар. Главная площадь
- Эй, ты кто?
Рослый стражник бросился к ужасно подозрительному типу, решительно шагнувшему к охраняемому объекту. Но незнакомец вдруг вскрикнул и сломанной куклой свалился на землю.
- Что случилось? - Напарница подоспела очень вовремя.
- Не знаю, он хотел подойти к осколку башни Вечности, а потом… вот…
- Подними его, потащим в тюрьму, там разберутся!
Отличное решение. Пусть начальство и разбирается. Ловкие пальцы обшарили карманы нарушителя спокойствия. Нельзя терять бдительность, вдруг там бомба?
- Сколько? – Напрочь прагматичная коллега смотрела, прищурив глаза, словно прицеливаясь.
- Не густо, но с миру по нитке, бедным стражникам на обед и наскребется.
Она засмеялась, подхватывая безвольное тело с другой стороны и парочка удалилась в сторону городских казематов, не обращая внимание на внимательно следящего за ними наблюдателя.
Эрт
Лежать было очень жестко и неудобно. К тому же затекла рука и казалось, что тысячи иголок впиваются в плоть. Я застонал, открывая глаза. Так, так, плиты пола холодные грязные, местами выщербленные, видать, ухода не знали со времен строительства. Ну и куда меня занесло на этот раз? Ох ты ж, фирять ваши коляски, как говорил один хороший друг. Снова тюрьма? Не смешно. Тело мое, это радует. А вот посоха нет. Плохо. Но, похоже, меня сюда не для запретных боев бросили.
Маленькая загаженная камера буквально забита орудиями пыток. Кладовка палача? Или в местных казематах магистр боли приходит лично к каждому заключенному? Так сказать, с доставкой на дом. Хотя было стойкое подозрение, что весь этот реквизит должен создавать у пленника соответствующий настрой еще до того, как ему начнут задавать вопросы.
Асфель и Тьма, даже присесть некуда! На залитые засохшей кровью нары с торчащими из досок ржавыми кандалами умащиваться совершенно не хотелось. Я нашел у стены местечко почище, и начал размышлять, что слишком уж часто для добропорядочного даэва попадаю в застенки. Наверное, пора делать соответствующую татуировку, которыми так гордятся опытные сидельцы. И учить блатной сленг с песнями. Хотя нет, песню, правда, одну, я уже знаю. Ее часто пел в Тольбасе местный пьянчужка, утверждая, что она чуть ли не тюремная классика. Самое время исполнить, а то создается впечатление, что про меня забыли.
Откинув со лба непослушные волосы, я возвел очи горе и проникновенно затянул, стараясь как можно точнее копировать манеру исполнения мэтра, с обязательным повторением двух последних строк каждого куплета:
По льдистым степям Белуслана
Где водится нежить в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с щитом на плечах.
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с щитом на плечах.
Набедренники нефилимов,
Кольчужные с кучей заплат,
Шапчонка на нём ремоделка
И с дохлого закла халат.
Шапчонка на нём ремоделка
И с дохлого закла халат.
Бежал из тюрьмы тёмной ночью,
У асмов за правду страдал. -
Идти дальше нет больше мочи,
И в рифт свой опять не попал.
Идти дальше нет больше мочи,
И в рифт свой опять не попал.
Он к нужному месту подходит.
На камень садится и ждет,
И грустную песню заводит -
Про Элиос что-то поёт.
И грустную песню заводит -
Про Элиос что-то поёт.
Разлом появился и ганкать
Навстречу родимая мать,
„Ах, здравствуй, ах, здравствуй, маманя,
Здоров ли отец мой и брат?"
„Ах, здравствуй, ах, здравствуй, маманя,
Здоров ли отец мой и брат?"
„Отец твой в Брустх0нине в Адме,
Вампиром поганым сидит,
А брат твой давно уже в Бездне,
Унфестом костями гремит.
А брат твой давно уже в Бездне,
Унфестом костями гремит.
Там было еще много куплетов про жену и выводок детей, которых стоило навестить, пока те не померли: перерождение в даэва одного из супругов - жестокая штука для уже сложившихся семей. В общем, текст давил на жалость, эхо металось в пустом коридоре, отделенном от камеры мощной решеткой, а я блажил, что есть мочи. Настолько увлекся – даже момент появления рядом страдальчески морщащийся Веды пропустил.
- Не нужно так волноваться, - подала она голос, улучив паузу в исполнении. – Знаю, здесь не совсем приятное место, но ты в безопасности. Не уверена, помнишь ли меня, я – Веда, посланница Ариэль.
Да помню, помню, такую тварь тяжело забыть. Вечно лезла богине, как говорится, без мыла в задницу. На задних лапках танцевала, выклянчивая местечко потеплее. Надо же, пристроилась таки. Хотя, синекура тут или ссылка, еще не знаю.
- Ты не почувствовал никаких изменений в теле, оказавшись перед обломком башни Вечности? Или особенную силу? Ничего такого?
Продолжила жадно расспрашивать местная начальница, едва дождавшись отрицательного жеста. Думает, что я вместе с памятью и разума лишился? Начну первой встречной изливать душу? Хотя почему бы и не показать лояльность.
- Это было странное видение. Битва… Все взрывалось… Крики… Они сводили с ума. Жуткий вой, сгораемых заживо!
Добавив патетики в голос, на разные лады повторил про вопли, разбившие мою хрупкую детскую психику и страшные взрывы. Когда начал по третьему или четвертому кругу, та махнула рукой.
- Достаточно. Главное, что обломок башни отреагировал на тебя, Эрт. Он – самое важное, что тут есть. Мне необходимо посоветоваться, а ты можешь пока осмотреть Святилище. Дверь я оставлю открытой, оружие вернут стражники на выходе. Жду у себя через час и помни, за тобой постоянно наблюдают. Надеюсь, причин возвращаться в эту темницу у тебя больше не будет.
Веда исчезла, переместившись мгновенным порталом, а я поднялся и, не особо надеясь на результат, пнул решетку. Как ни странно, та со скрипом отошла в сторону. И где в этой богадельне охрана?
Седой тюремщик, кроме посоха, на прощанье, немного смущаясь, сунул мне увесистый сверток.
- Душевно поешь, даэв. Ребята расчувствовались, сто лет уже ее не слышали – молодежь не чтит традиции, забывает старые песни, а тут, как бальзам на душу: полный вариант, без сокращений, еще и так шикарно исполненный. Словно в прежние времена вернулись. Эх, да что там! Вот, возьми, не побрезгуй – собрали по мелочи, на первое время хватит. Сюда же кого притаскивают, так уже начисто обобранными – патрульные совсем совесть потеряли.
Я поблагодарил, принимая подношение, пообещал заходить при случае, а если еще раз закроют, не отлынивая исполнять весь классический репертуар. Говорить, что кроме «Бродяги» больше ничего не знаю, не стал – зачем старика расстраивать? Он здесь, наверное, еще до Катаклизма служил. А оказавшись на улице, проверил содержимое карманов. Мда, даже медного кинара не оставили. Невдалеке виднелся сквер, в котором я и расположился. С удовольствием съел пирожки и несколько бутербродов, завернутых мне тюремщиками, пересыпал в куб горстку монет, заботливо положенных в потертый кошелек. Пожалуй, пора снова повидаться с ручной шавкой Ариэль.
Веда восседала на монументальном сооружении, так любимом служителями Храма Кайсинеля. И попробуй только вякнуть крамольное «трон»! Рабочее кресло, никак иначе. Разводить политесы она не стала, с ходу заявив, что надеется на помощь в изучении первого обломка башни Вечности – той каменюки, рядом с которой нашли мое бессознательное тело. Мол, между мной и им в тот момент установилась мистическая связь. Этим нужно воспользоваться. Так, что прямо сейчас могу и начинать. Главное, с отчетами не затягивать.
Ах, я вам, значит, нужен? Отлично! Тогда верните деньги. Что значит, какие? Украденные городским патрулем, доставившим меня в тюрьму.
Веда переменилась в лице и через несколько минут перед ней переминалась с ноги на ногу нагловатого вида парочка. Парень и девушка в облегченных латах стражников. Услышав, что от них требуется, они приуныли, но отпираться не стали. Мол, изъятые ценности как раз несли сдавать на хранение, все по протоколу, никакой крамолы. Да? Я демонстративно пересчитал сумму и заявил, что было гораздо больше. Ровно в десять раз, извольте вернуть, ворюги. Их вытянувшиеся лица, признаться, принесли мне хоть и мелочное, но вполне искреннее удовлетворение. Не ждали? Привыкли безнаказанно запускать руки в чужие карманы. За что боролись, дорогуши, на то и напоролись. Парочка едва не подавилась от моей наглости, однако все их возмущения так и остались невысказанными. Веда разве что не испепелила незадачливых патрульных взглядом, рявкнув:
- Вернуть!
Таким тоном, что мне самому захотелось вывернуть к ее ногам карманы.
- Мы еще встретимся на узкой дорожке, - прошипел, передавая деньги, парень.
- Буду ждать, - я обворожительно улыбнулся ему в ответ.
Разжиревшая в местной синекуре стража для меня опасности не представляла. А осколок Башни? Ну, посижу рядом с умным видом, как я его еще изучать стану? Лизать, что ли? Или посохом колотить?
Демонстрируя лояльность и трудовой энтузиазм, я после аудиенции сразу отправился на Центральную площадь Святилища. Делать все равно было больше нечего, а там вокруг обломка разбили настоящий парк с фонтаном, шелковистой травой и экзотическими цветущими деревьями. Вот как раз в тенечке и поизучаю, валяясь на травке. Не заснуть бы только. Следом шаг в шаг топал Адор, управляющий Храмом. Официально – чтобы дать распоряжение охране пропускать в любое время дня и ночи к объекту нового сотрудника, а неофициально, естественно, шпионить и докладывать посланнице верховной богини, чем занят странный даэв. Ну и пусть, мне он ничуть не мешал. Работая на публику, я обошел вокруг обломка, торжественно возложил на него руки и нараспев проговорил редкое асмодианское ругательство. Чем не древнее заклинание? Очень точное, между прочим, и затейливое в смысле способа спаривания родни того, кому адресовалось.
Камень оказался неожиданно теплым и, казалось, слегка вибрировал от распирающей его силы. Асфель побери! То ли ругаться в этом месте не стоило, то ли звезды так сошлись. Едва отзвучали последние слова, как раздался басовитый гул, и меня мгновенно затянуло в неожиданно активировавшийся портал, который я искренне считал декоративным украшением. Последнее, что я увидел, было вытянувшееся от удивления лицо отброшенного далеко в сторону Адора.