Страница 43 из 85
Отвернувшись от мужчины, девушка какое-то время сидела рядом, задумчиво созерцая игру пламени в костре. Все складывалось хуже некуда. Идиотский поход, дурацкое задание, чертова милость императора, которую можно купить, только обагрив свои руки кровью еще троих людей...
Теперь двоих...
Девушка перевела задумчивый взгляд на мирно спящего генерала. Он думал обезопасить себя, поставив в дежурство пары, один из которых, уж точно не позволит второму убить его, но судьба, в лице белоголового сыграла с ним злую шутку.
Белоголовый.
Девушка взглянула на растянувшегося на земле мужчину. Руки сами по себе сжались в кулаки. Император не доверял ни ей, ни Илайю и послал своего цепного пса следить за исполнением его приказов, в случае чего - убрать вышедшие из-под контроля пешки.
Лишь бы пешки раньше не убрали его.
Взгляд малахитовых глаз снова вернулся к Илайю.
Интересно, послал ли император того в помощь горе-шпионке или как убийцу, который должен будет уничтожить ее, если она ослушается приказа, снова. А если ослушается и он, то тогда в игру вступит Пес.
Искупление.
Девушка подняла глаза на Маркуса, задумчиво изучающего собственные руки. В чем провинился перед императором этот блаженный? Почему королева отправила на верную гибель самого преданного человека, единственного, который верил и любил ее всей душой?
На эти вопросы у девушки ответа не было. Прикрыв глаза, Наина глубоко вдохнула и покачала головой.
Нет, ей никогда не понять, что руководствует людьми, у которых есть власть. Тщеславие? Жажда денег? Или иные, более высокие чувства?
А что руководило ей, когда одиннадцатилетней девчушкой она попросила мужчину, спасшего ее от погнавшегося за ней солдата:
«Научи меня убивать.»
Научи меня убивать.
Детский голос звенел в ушах сотнями колокольчиков, заглушая все остальные звуки.
Научи.
И он научил.
А потом были только кровь, крики, глаза мужчин, полные страха, ненависти и боли. Проклятья женщин, оставшихся вдовами, плач детей.
И пустота. Пустота в душе, которую не заполняло ни вино, ни кровь.
Лишь редкие прогулки в компании того, кто воспитал ее, дал в руки клинок. Лишь прогуливаясь по вишневому саду с Илаем, она не чувствовала себя проклятой, а кровь убитых не жгла руки.
Бесшумно поднявшись с колен, девушка подошла к Маркусу, остановившись в нескольких шагах напротив него. Некоторое время она молча наблюдала за ним, заложив руки за спину, как любил делать это Илай, перекатилась с пятки на носок и обратно, ощущая острую потребность с кем-то поговорить.
Днем ей хватало проблем, развлекали перепалки с белоголовым, она слушала Илайя, была занята тем, что упорно гнала от себя мрачные мысли, гадая, что ждет их за следующим поворотом. Но сейчас, когда все было тихо, а мир вокруг, казалось, был соткан из покоя и гармонии, мысли и чувства прокрались в голову и душу, пуская там корни, прочно укореняясь и не желая уходить, сея смятение.
- Говорят, что человек навсегда запоминает лицо первого убитого им, - негромко произнесла она, растягивая гласные. - А вы, рыцарь, помните лицо первого, павшего от вашего меча?
Меньше всего Маркус хотел говорить. Он прекрасно понимал, что не вернется из этого похода живым и мог надеяться только как можно дольше послужить своей королеве. Пусть она обрекла его на смерть, но даже под гнетом смерти он все еще мог ей служить.
Вопрос девушки вывел его из раздумий. Подняв к ней взгляд, мужчина приподнял бровь.
- Кто сказал, что я убил первого человека мечом? - негромко отозвался он и едва заметно усмехнулся. Горько и совсем невесело. - Нет, это был не меч, это был самый обыкновенный кухонный нож. Тупой, с налипшим к нему укропом, который до этого нарезала мать. Нарезала до того, как в дом не ввалились пьяный солдаты. Мне было пять, моей сестре десять. После того как солдаты развлеклись с матерью, они решили продолжить с сестрой. Меня упустили из виду, просто отшвырнули в сторону как щенка.
Покачав головой, Маркус опустил взгляд. Он не понимал зачем отвечает так развернуто, но вспоминать семью в короткой паре слов не мог.
- Я не помню, как схватил нож, помню только как легко, удивительно легко для тупого кухонного ножа, он вспорол брюхо командира этих солдат... Потом меня хорошенько отлупили и наверняка вздернули бы на ветке, как мать и отца, но тогда подоспела королева Илва. Ее люди молча и без слов уняли вояк, а она забрала меня и сестру с собой в замок, определила к прислуге. Так что рыцарем я, условно говоря, звусь только с натяжкой. Не дворянской крови. - криво усмехнувшись, он поднял взгляд к девушке.
Шпионка, убийца, несносная девка... Она все же нравилась ему, не смотря ни на что. И, если уж королева ее прощала, видимо не так уж и негодна была эта таинственная графиня.
- А вы, Наина де Верон, помните своего первого убитого?
Опустив голову, девушка покачала головой. Не задумываясь ни минуты, медленно, но решительно. Вместе с этим, сердце больно защемила от тоски.
Ведь ее предупреждали, что, став на путь убийцы обратной дороги не будет. Илай учил обороняться, но просил усмирить гнев в душе и не становиться таким, как он.
Она не смогла.
У нее в руках было оружие и была жажда мести и ненависть.