Надежда

Прости, папа. Я боялась тебя. Я не должна была бояться, ведь я помню, каким ты был хорошим, когда я была ещё совсем крохой. Прости, папа. И прощай.

Прости, мама. Я знаю, что ты нуждалась во мне, но я была слишком мала, чтобы защитить тебя от папиной болезни. И я тоже нуждалась в тебе. Прости, мама. И прощай.

Прости, Алекс. Мы были вместе долгие годы. Я возвращалась к тебе, несмотря ни на что. Я вернулась к тебе даже тогда, когда забыла к тебе дорогу. Но больше не вернусь. Прости, Алекс. И прощай.

Простите, новая мама и новый папа. Вы были добры ко мне. Вы были лучшим подарком на День Рождения. Вы были моей семьёй. Простите меня. И прощайте.

И… Рома…

Боль пронзает моё сердце горячей стрелой.

Для начала, прости меня за то, что со мной так трудно. Прости, Рома. Мне так больно. Прощай.

Ещё шаг. Ещё всего один шажок. И я буду свободна. Я научусь летать. Я смогу забыть.

Ещё шаг. Ещё всего один шажок. И моя душа навсегда покинет оболочку. Я смогу отпустить свою боль. Пусть она уходит. Пусть она катится ко всем чертям! Прочь! Прочь…

– Надежда, прошу, он не стоит этого.

Голос. Такой знакомый, заботливый, до смерти напуганный голос. Я не слушаю.

– Надежда, остановись. Если ты прыгнешь, я последую за тобой!

Нет!

Её слова меня немного отрезвляют. Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Кэтрин. Она в отчаянии. Она напугана. Я её напугала. Мне так жаль. Но я уже просто не могу остановиться.

– Надежда! Прошу, умоляю, я… Это не конец! На Роме свет клином не сошёлся! Смерть не выход! Никто не знает, что там. Никто не может поведать, что за гранью. У тебя может быть прекрасная жизнь. Неужели ты обменяешь её на неизвестность.

Я смотрю вниз, туда, где весенняя трава только начинает прорастать и обдумываю её слова. Я… Я понимаю, о чём она говорит. И она права. Я отступаю от края на шаг, потом на два. Слова Кэтрин врезаются в моё сознание острыми, как бритва ножами, и я подчиняюсь их воле. У меня вся жизнь впереди! Боже, какая же я глупая! Глупая, глупая! Как я могла… Я верно сошла с ума, раз позволила смерти подкрасться так близко. И из–за чего!?

Шок от того, что я была так близка к прыжку накатывает волнами. Страх, которого я совсем не чувствовала, стоя на краю, схватил моё сердце стальными щупальцами. Дура! Какая же я дура!

Кэтрин крепко прижимает меня к себе. Сейчас она самый близкий мне человек. Мой ангел. Моя обитель. Кэтрин, девушка, которую предали, но, которая ни разу меня не предала. Я полюбила её так, как не любила ещё никого, и чувства к Ване и Роме померкли на фоне этих новых чувств.

Они разрывали меня, душили, царапали меня изнутри, но я была им только рада. Потому что они доказывали мне, что я ещё жива. Что по моим венам бежит жизнь. Что я ещё могу дышать. Я могу любить.