Надежда

Праздник его уходом не закончился. Мы пели, выкрикивали поздравления и обменивались подарками. Часам к трём родители ушли наверх. Мама сказала, чтобы Алекс убрал в холодильник всё, что быстро портиться. И холодец в первую очередь. Ммм, холодец. Блюдо богов. Фу, только не рыбный. Не сыскать в мире ничего более омерзительного, чем рыбный холодец. Гадость.

Я, как могла, помогла убрать, у него всё–таки одна рука тоже нерабочая, и перешла на диван в гостиной. По телевизору шли какие–то рождественские фильмы. Какое–то кино про Новый Год. Всё было жутко интересно и ново для меня. Я хотела посмотреть всё, что смогу. У меня впереди ещё много таких вот праздников.

Алекс сел рядом. Он прожигал меня взглядом. Желудок скрутило. Я не хотела начинать разговаривать с ним, потому что это могло закончиться, как угодно. Никто не знает развязку, в этом–то вся прелесть.

Мне пришлось заставить себя посмотреть на него. Я боялась. Но не Алекса, а саму себя.

– С Новым Годом! – тихо сказала я, будто не поздравляла, а жаловалась на жизнь.

Он открыл рот, собираясь что–то сказать, но почему–то передумал. Его рука, сжатая в кулак, потянулась в мою сторону, я даже испугалась, что он собирается меня ударить, но он этого не сделал. Он разжал мою ладонь и аккуратно уложил на неё цепочку. Затем встал, положил рядом со мной маленькую новогоднюю открытку и вышел из гостиной. Я посмотрела на его подарок с недоумением, но где–то глубоко внутри меня догорала грусть и малая часть того, сто люди называют любовью. На цепочке висела маленькая серебряная буква Н, написанная на первый взгляд простым шрифтом. Он восхитителен. Этот кулон просто восхитителен. Я взяла открытку с изображённым на ней котёнком в шапке Санты. Алекс оставил мне письмо, очень похожее на прощальное.

Дорогая Надежда,

Поздравляю тебя с Новым Годом! Желаю тебе долгой жизни, полной счастья и любви. Если это возможно с Ромой, пусть будет так. Мне очень жаль. Я искренне сожалею обо всех словах, сказанных тебе, и обо всех совершённых мною делах. Я прошу у тебя прощения за эту аварию и за то, что сильнее всего пострадала именно ты. Если бы я мог, я бы забрал себе твою боль. По взгляду Ромы я понимаю, что он желает того–же. Береги его, он и правда хороший парень.

Я долго думал о твоей просьбе. Ты была права, мы теперь семья, я хочу быть для тебя хорошим братом. Прости меня, я ещё долго не смогу справится с собой и смотреть на тебя иначе, чем как на свою первую любовь, но я смогу перебороть себя, обещаю. И, когда это случится, я стану для тебя лучшим братом. Мне лишь нужно немного времени. Ты не та девушка, которую я любил. Надеюсь, ты узнаешь, что случилось с твоей сестрой.

Дорогая Надежда, я хочу, чтобы ты знала, что я уже сделал первый шаг, чтобы забыть о своих чувствах. Та девушка, которую ты жутко разозлила в первый день школы. Анна. В общем, мы теперь вместе, и я сделал ей предложение. Она мне нравится, можешь не думать, что рядом с ней меня ждут мучения, не надо корить себя, ты ни в чём не виновата. Но возможно мне повезёт, и она станет отличной заменой тебя. Остаётся лишь надеяться.

С праздником, любимая сестра!

Твой единственный брат,

Алекс.

Ох.

Вот это да!

Чтож, видимо, он всё уже решил. Я рада за него. Наверно. Под солнечным сплетением будто распустился узел, и я смогла вздохнуть чуть более свободно, чем секунду назад.

Спасибо, Алекс.

Это лучшее, что ты мог для меня сделать. Надеюсь, ты будешь счастлив. С ней. А, если не с ней, то уж точно с кем–нибудь другим.

Я смотрела фильм, но в какой–то момент мои веки отяжелели, и я задремала. Сквозь густую дымку сна в моё сознание ворвался какой–то неприятный стук. Тихий, но назойливый. Три раза. Потом ещё раз, и ещё. Какой настырный самоубийца! Когда сон стал отступать, меня пробрала дрожь. Я уже слышала такой стук. Много–много раз. Тётушка в детском доме учила всех так стучаться. Не знаю, зачем, видимо, она считала, что так у нас будет больше шансов, что нам откроют дверь для покупки печенья.

Ноги одеревенели. Я встала и прошла к двери, абсолютно опустошённая. Почти пять часов утра! Чёрт возьми, что это за придурок решил нас навестить. И, не из моего ли он детдома?

Открываю.

Быть того не может!

Я ещё сплю, или уже сошла с ума. Нет, я точно свихнулась, потому что это просто не могло случиться.

На пороге, прямо передо мной, в новой тёплой куртке стоит Мила. Мила! Со своими золотистыми волосами и ясными голубыми глазами. Если бы я сейчас видела своё отражение, то непременно узрела на месте лица огромный вопросительный знак.

– Можно войти? Я ненадолго.

– Конечно, – мой голос внезапно охрип и потерял силу. Я беспомощно рухнула в кресло, указав Миле на диван. Она послушно кивнула и села, не снимая одежду. Да, её определённо купила им я.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– Что?

– Спасибо. За вещи и за подарки. И за еду. У нас ещё не было такого праздника. Я правда очень тебе благодарна.