Пустыне снится снег

– Пешими глубинами потеряли следы. Хм. Равнина знает, где ляжет море. Нет, не море. Где ляжет большая вода. Это разное.

– Угу.

Сосредоточенный, Гаяр был забавным. Веселость и язвительность шли ему больше, но под конец рабочего дня он всегда был немного раздраженным и немногословным. Самый настоящий сыч на насесте!

– Так, ладно, – сказал со вздохом мужчина. – Заканчиваем этот фрагмент и идем по домам.

Прошел месяц с момента моего выступления, а работы все не убавлялось. Я уже и не спрашивала, где Гаяр берет все эти тексты, но он завалил меня ими по самое не хочу. И сам тоже помогал, правда, нечасто.

С ним было здорово – мужчина многое знал, соображал еще быстрее меня, и мы стали отличной командой. Он шутил, подбадривал, и даже кормил меня – приносил еду из кафе, когда я забывала про обед.

Я с огромным удовольствием встретила первые осенние дожди и подарила бабушке и дедушке вместо поездки на море десятидневную путевку на Горячие озера, где они давно мечтали побывать. Это место пользовалась большой популярностью у всех, кто любил не просто отдыхать, но и продолжать активно заниматься спортом. Лететь им пришлось на самолете, но, самое главное, что не поблизости от Черногорья, и я была спокойна. В их отсутствие мне предстояло следить за квартирой, и Таня, радуясь, решила этим воспользоваться.

– Устрою вечеринку, представь себе, а потом буду отсыпаться, не слушая, как ты в выходные по утрам отплясываешь. А еще почищу кухню от всякой бесполезной фигни.

Я боялась, что, когда вернусь, квартира станет пахнуть хуже курилки, и просила ее не превратить холодильник в могильник.

– От твоей еды у меня живот впадает в депрессию.

– Не всем так повезло с фигурой, – весело огрызалась Таня. – Хотя, кажется, полнота входит в моду, так что я, возможно, попрошу тебя испечь пирожки и кексы.

На том мы и расстались. Мой бывший дом находился в Северном районе, возле площади Дарра. Ее назвали как раз в честь одного известного туарского историка, и бабушка всегда говорила, что от этого особого места я заразилась тягой к знаниям. Площадь была окружена аллеями старых розовых буков, и густых кустов многоцвета, отчего издалека казалось, что за стенами из листвы спряталось маленькое таинственное королевство. В центре площади находился драматический театр, а перед ним стоял памятник великому актеру Калю. Помнится, будучи маленькой, я всегда этого бронзового дядьки боялась – он хотя и хитро улыбался, а был мне почему-то неприятен.

Предстояло сесть на троллейбус и ехать до конечной, и день для того, чтобы смотреть в окно, выдался прекрасный: солнечный, ветреный, свежий. Со спортивной сумкой я вприпрыжку спускалась по лестнице, и на выходе из подъезда по невнимательности врезалась в мужчину.

– Спешишь? – спросил «незнакомец», и я, подняв глаза, уставилась на Ашри.

– Ой, я тебя не узнала… Здравствуй!

Он был одет в кожаную куртку горчичного цвета, простые синие джинсы и темно-коричневые ботинки – приятный облик, ни к чему не обязывающий, но было в нем что-то по-осеннему теплое. Ашри наклонился и мягко, легко коснулся моей щеки губами, отчего у меня внутри словно солнышко вспыхнуло. Так нежно и деликатно, и в то же время чувственно, меня прежде не целовал никто.

– Здравствуй. Так у нас приветствуют друзей, – сказал он.

– А я читала, что незамужним туарам только руку целуют.

Он тотчас взял в ладони мою руку, поднес ее к губам и поцеловал.

– Туары, живущие на Радане, сильно отличаются от тех, которые не покидают родину. Позволишь подвезти тебя?

– Эм… Да, спасибо. А откуда ты знаешь, где я живу?

– Выследил, – сообщил он с суровой серьезностью, но тотчас криво усмехнулся в ответ на мой удивленный взгляд: – Узнал у Гаяра.

– А… Я должна несколько дней пожить у родных. Бабуля с дедулей поехали отдыхать, и квартира будет под моей опекой. Не хочешь потом прогуляться? – неожиданно для себя предложила я.

– С огромным удовольствием, – сказал он и подал мне согнутую в локте руку.

Рядом с Ашри было спокойно, не приходилось ждать ни упреков, ни поддевок. Он подвел меня к своей машине – футуристичному черно-красному купе неизвестной марки.

– О!

– Да, знаю. Авто выпендрежника.

Я рассмеялась. Оказывается, он тоже умел шутить.

– На самом деле машина просто попалась мне под руку, когда была срочно нужна, и я еще не успел присмотреть новую.

– А эта не новая?

– Модель – да, но мне нужно что-то поспокойнее. Предыдущая была обычным четырехдверным седаном.

– И что с ней стало?

– Гаяр разгрохал. Он тот еще гонщик. Если по совести, мы оба временами слетаем с катушек.

– Он попал в аварию?

– Угу.

– И ты попадал?

– Мне хватило одного раза, когда я разбился на мотоцикле. Правда, иногда я все равно предпочитаю два колеса.

Он забрал у меня сумку и поставил ее на заднее сиденье, а сам помог сесть впереди.

– А, по-моему, тебе идет этот автомобиль, – сказала я, разглядывая яркий кожаный салон. – Нет, честно. В нем есть пламя, и ты тоже как огонь.

– Мне всегда казалось, что я больше похож на ледяную глыбу, – ответил мужчина. – Пристегнись, пожалуйста.

Я вспомнила, что Гаяр об этом не просил, и снова задумалась. Ашри уж точно не был похож на мотылька, но в нем чувствовалась светлая магия: нечто таинственное, притягательное и необходимое.

– Итак, куда едем?

Я объяснила и с удовольствием откинулась на сиденье. Это была добрая встреча, и мое настроение улучшилось еще на несколько пунктов. Мы довольно быстро добрались до старинной пятиэтажки, и я, выйдя из машины, как всегда покосилась на крошечные оконца чердака. Дело в том, что лет в пять я начала видеть то в одном, то в другом из них призрачное лицо. Тогда я свято верила, что это меня навещает самая настоящая мама, но долго скрывала от бабушки с дедушкой правду.