Пустыне снится снег

Хлопали нам недолго: почти сразу погас свет, давая Ильрэз возможность уйти за кулисы, а мне – отстегнуть ножны, которые для Лунного Разговора были не нужны.

Мой танец начинался с полного прогиба, когда затылком я касалась собственных ног, и продолжался волнами, создаваемыми всем телом. Я превращалась в существо без костей, которое могло как лениво ползать, так и стремительно атаковать. Шагать без шагов – этому в шахрэ учили в первую очередь.

Я почувствовала восторг и сомнение – в первый раз увидеть стойку на одной руке, да к тому же с полным шпагатом, всегда удивительно. А потом перекаты, бесшумные и по-змеиному гибкие, и снова руки, и снова прогибы, и внезапно вспорхнуть, доставая звезды…

А потом бедра, и на носках, и сальто, и вернуться. Один и тот же, но разный ритм, под красивый, сильный мужской голос. Я чувствовала, как лунный перламутр утекает сквозь пальцы, и вместе с ним впитывалась в воздух, а потом превращалась в трепещущую на ветру каплю света. Плавно, медленно. Повернуться, застыть, стать ящером. Ты слышишь меня, Луна? Верный ли я выбрала язык для того, чтобы быть понятой? Она слышала и внимала. Она была мной, а я стала ей: сияющая пуговица на черном кафтане неба.

Вторая часть разговора была более сложной, и руки мои, разогретые и похожие на ветви ивы, встречали ветер. Бедра были подвижны, структура идеально выровнена, пальцы на ногах работали вместе с остальным телом. В шахрэ было задействовано все, и я счастливо улыбалась, творя красоту ради красоты. Резко, неуловимо, опасно. А потом снова тихо, как будто гладишь котенка…

Завершающая часть танца была самой сложной, элементы шли по нарастающей. Браслеты звенели, волосы струились по плечам. Мне хотелось взлететь, коснуться светлой подруги, но я постепенно утихомирила бьющееся в наслаждении сердце и, поддаваясь затихающей музыке, бесшумно упала на прохладный пол, растворяясь в последнем слове лунного танца.

Аплодисменты были оглушительны, и, что уж греха таить, я была собой горда. Ильрэз вышла, мы поклонились, потом быстро покинули сцену. На «бис» здесь вызывать было не принято, но мы обе знали, что после подобных выступлений у нее прибавиться учениц, а у меня – любопытных новых знакомых.

После нас выступали еще два коллектива из разных городов, и по окончании фестиваля все танцоры сделали большое общее фото. Было приятно пообщаться с людьми, которые видели во мне всего лишь танцовщицу. Я вообще любила такие разговоры и непременные веселые подковырки, когда мы принимались искать различия в танцах и показывать, кто и что лучше всего умеет. Обычные зрители всегда просто хвалили, девушки непременно просили у Ильрэз визитку, а вот с парнями было сложнее. Поэтому я поспешила стать собой обычной: расшитая стеклярусом блуза, кожаная куртка клубничного цвета, леггинсы, туфли, очки без диоптрий (у меня была дальнозоркость) и вместо позолоченных украшений скромное серебро: бабочки-сережки и капелька лунного камня меж ключиц.

– Все равно красавица, – весело шепнула Ильрэз. – Ничего не поделаешь, Мира.

– Я не жалуюсь, тем более что всегда могу изобразить кошмарную вредину.

Женщина рассмеялась.

– Видела твоих в холле. Иди, принимай комплименты, ты это заслужила.

– Спасибо тебе. Было замечательно.

Женщину окружили незнакомые девушки, а я взяла сумку и отправилась искать ребят в толпе. Они стояли одной группой и весело болтали, но, увидев меня, тотчас прервали разговор.

– Было потрясающе! – воскликнула Милана.

– Я просто в шоке от тебя, – сказала Алла.

– Великолепно, – пробасил Пашка.

– Как всегда, – подхватила его сестра.

– Образ ослепительный, – улыбнулась Таня. – Спасибо мне.

– Спасибо за поддержку, ребят, – сказала я. – Я танцевала для вас, и, надеюсь, было красиво.

– Было, – вдруг сказал знакомый голос.

Я обернулась, удивленная: за моей спиной откуда-то взялся Гаяр. Он стоял, улыбаясь, но выглядел недовольным. Интересно, что его на сей раз не устраивало?

– Привет, – улыбнулась я беззаботно. – Благодарю. Мне очень приятно.

– Не могла бы ты уделить мне немного времени?

Я кивнула и отошла с ним чуть в сторону от остальных, а вслед донеслось довольное хихиканье Миланы, смешок Татьяны, и невнятное бормотание Пашки, который считал меня своим братом, и, дай ему волю, разобрался бы в свое время с Эдиком. С тех-то пор ему всякий мой кавалер казался отпетым негодяем.

– Итак, я провинилась. Что на сей раз? Не понравился чересчур откровенный костюм? Здесь ты мне не начальник, Гаяр…

– Нет, все отлично, – отозвался он. – Просто хотел сказать, что подвезу тебя домой. 

– Но Ильрэз…

– Она встретила старого знакомого, и попросила меня все уладить. Впрочем, если хочешь, я могу вызвать для тебя такси.

Я не хотела.

– Видишь ли, обычно мы с ребятами отправляемся в кафе «Заката» после моих выступлений. Если хочешь, можешь пойти с нами, – сказала я, нисколько не смутившись. Предложение было сделано интереса ради, ведь Гаяр смотрел так, словно хотел поскорее от меня избавиться. – Что скажешь?

– Согласен, если ты не против, что со мной пойдут друзья.

– Кто?

– Ашри, Мейс и Ребекка.

Вот так компания подобралась! Мне стало интересно, что из всего этого может получиться.

– Конечно, пусть идут. Кафе не принадлежит лично мне, и Ребекка, надеюсь, не станет снова болтать обо мне глупости.  

– Она с Мейсом встречается, ты не знала? – невинным тоном сказал Гаяр.