Страница 116 из 171
Я пришла в себя в полумраке красивого зала, и сразу поднялась на ноги, надеясь, что мне только чудятся стены с фресками, позолоченные вазы, и бассейн с голубой водой в центре. Я лежала на мягкой кушетке, на голове была прохладная примочка, и именно это показалось самым странным. Что за нелепая забота? К чему она, если меня похитили?
Я вспомнила, что в Ашри стреляли, и горькое, удушливое отчаяние охватило сердце. Слезы сами собой заполнили глаза – господи, только бы он был жив! Ну почему все это происходило с нами? Почему я каждый раз его подводила? Или это место мне снилось, было нереально?
Ударила по стене кулаком, и, ощутив боль в костяшках пальцев, убедилась в материальности мира. Хотелось кричать и материться, хотя я в жизни никогда не говорила неприличных слов. Перед глазами стояла кровь, и в сердце приютился ледяной туман. Ашри. Ашри. Ашри. Я не могла больше ни о чем думать. Если он ранен, то насколько серьезно? Если жив, повезли ли братья его в больницу? Кто и зачем похитил меня, уже не казалось столь важным вопросом.
Я исходила все большое помещение вдоль и поперек, но единственная дверь оказалась заперта, а на большом окне были ставни, и они тоже были плотно закрыты. Наверняка за мной наблюдали, а если нет, все равно следовало быть осторожной. Однако через несколько минут тревога отбила у меня охоту осторожничать. Я подошла к двери и так долбанула по ней тяжеленным креслом, что чуть не вывихнула плечи.
– Эй! Немедленно выпустите меня! Слышит кто-нибудь? Это незаконно! Я не должна быть здесь, мне нужно к жениху!
Чем больше я кричала, тем больше злилась. Хотелось выдрать дверь с мясом, и накинуться на первого, кто встанет на моем пути к свободе. А потом послышался тихий щелчок, и дверь отворилась. В залу зашел смуглый мужчина в белоснежном халате, с широким золотым подносом в руках. Заметив меня, он поставил принесенные фрукты и кувшин на столик и поклонился.
– Госпожа, добрый вечер. Извольте, пожалуйста, выслушать меня.
Ожидая грубостей и нападения, и я лишь кивнула в ответ.
– Мой господин просит простить, что не смог пока навестить вас лично. Вам велено поесть, и вас велено…
– Я хочу видеть своего жениха, – перебила я. – Хочу уйти отсюда.
Мне очень хотелось добавить, что он может засунуть поднос куда-нибудь поглубже, но ругательство так и не слетело с языка.
– Мне абсолютно все равно, что вам повелели сделать. Забирайте еду и уходите, если не имеете приказа доставить меня в отель, откуда похитили!..
– Вас не похищали, госпожа, – отозвался он терпеливо. – Вас нашли в пустыне, возле дороги. Мой господин спас вас от смерти и доставил сюда. Когда он освободится, то обязательно поможет вам решить возникшие проблемы…
– О которых ничего не знает, хотите сказать?
– Полагаю, вы обвиняете в своих бедах не того человека. Пожалуйста, поешьте. Мы специально принесли вас в эту комнату, здесь прохладно. Хотите посетить ванную? Принести вам что-нибудь еще? Как ваша рана? Она несерьезная, и сотрясения нет, однако может быть легкая головная боль.
Я посмотрела на него, прищурившись: дурит, пытается обхитрить? Однако судя по глазам, слуга был вполне честен со мной.
– Да, я хочу посетить ванную, и, пожалуйста, как только у вашего хозяина появится возможность – пусть он уделит мне время. Мне нужно вернуться к своему жениху.
– Конечно, госпожа. Следуйте за мной.
Едва мы вышли из залы в коридор, как меня охватило неприятное чувство, словно ловушка захлопнулась. А потом я с ужасом поняла, где оказалась, и стало противно до дрожи.
Это был «женский дом», которыми обладали некоторые влиятельные туары. Согласно закону, они могли заводить стольких жен, скольких могли обеспечить, и богатые мужчины вовсю этим пользовались. Поговаривали, что некоторые скупали красивых девушек по всему континенту, и даже ездили на Радану, заманивая наивных глупышек в золотые сети. Не знаю, как эти женщины, а я бы ни за что не согласилась на подобную жизнь. Наверное, именно благодаря отторжению, что было написано у меня на лице, многочисленные красавицы смотрели на меня с подозрением. Все они были как на подбор темноволосые, но потом я заметила мелькнувшие в дальней части большого зала светлые локоны. Значит, и правда не все здесь были чистокровными…
Мне хотелось как можно скорее оказаться подальше отсюда. Роскошь и теплое сияние золота сводили с ума, а яркие ткани резали глаза.
– Вы не сможете уйти, – как будто прочитал мои мысли слуга. – Там, за стенами дома, за садами и озерами, только бескрайние пески.
Я не стала отвечать.
– Здесь можете умыться. Не хотите ли сменить одежду?
– Нет, – резко отозвалась я. – Всё, что сейчас на мне, меня вполне устраивает.
Он кивнул и отошел, а я закрылась в большой белоснежной ванной комнате, чувствуя, что сейчас разревусь. Не так должно было проходить наше путешествие. Хуже всего безызвестность, беспомощность. Я просто не могла не думать о том, где сейчас Ашри. А если ему больно? Если он умирает? Ранение в живот – это не палец порезать!
Слезы хлынули из глаз, и я прикусила губы, чтобы за дверью, не дай бог, не было слышно моих всхлипов. Хотелось кого-нибудь ударить, отшвырнуть, или схватить и трясти до умопомрачения.
Вместо этого я проплакалась, с трудом взяла себя в руки и умылась. Красные глаза не спрячешь – ну и пусть. Слезы не означали, что я сдалась.
– Мой господин готов принять вас, – сообщил мне мужчина, едва я вышла. – Пожалуйста, сюда.
Я послушно направилась по коридору, постаравшись придать лицу более спокойное и уверенное выражение, но губы наверняка дрожали. Отчаяние, боль и страх не так-то просто победить. Потом я подумала, что как-то складно все получается, даже долго ждать не пришлось, – и заволновалась еще сильнее.