Пустыне снится снег

Когда мы проводили ребят до машины и вернулись домой, я еще размышляла о Гаяре и Кэсьен. Девушка заявила, что вернется в развалюху, а Гаяр с улыбкой пообещал нам за ней «присмотреть». Наверняка он планировал уговорить ее пожить у  него, и я очень надеялась, что Кэс согласится.

Но, зайдя в спальню, перестала думать о них – Ашри обнял меня сзади и мягко укусил в плечо, отчего внутри случился сладостный взрыв.

– Пойдем… покушаем, – прошептал он.

В радостном предвкушении я повернулась, чтобы начать раздевать его, но тут в дверь кто-то позвонил.

– Забыли что-нибудь, – проворчал мужчина и пошел открывать. Я поспешила следом, готовая помочь в поисках.

Однако на пороге стояла не Кэсьен и не Гаяр, а какая-то темноволосая женщина. Она была стройна, высока и прекрасна – само совершенство во всем. Темно-красное длинное пальто с меховым воротником, манжеты тоже меховые – черные, как и замшевые сапоги. 

– Здравствуй, мама, – произнес Ашри спокойно, и у меня в животе взбунтовалось мороженое. – Проходи.

– Благодарю, – отозвалась женщина и царственно заплыла в прихожую.

– Добрый вечер, – сказала я, понимая, что нельзя стоять столбом и молча пялиться, хотя больше всего мне хотелось скрыться в ванной. Ашри взял меня за руку, и его сила накрыла мои плечи, словно плащ.

– Мама, это Мира, моя невеста. Мира, это моя мама, Санна-Роуз Драхимди.

– Рада знакомству, – отозвалась женщина, окидывая меня внимательным взглядом. – Вы не переживайте, я ненадолго. У меня самолет ночью – лечу на Мароги.

Она говорила о прекрасных райских островах вдалеке от большой земли, путешествие на которые стоило немалых денег. 

– Я отвезу тебя в аэропорт, когда скажешь, – сказал Ашри, помогая ей донести сумки до голубой спальни. – Ты хочешь поужинать с нами?

Он не был холоден и тем более груб. Обычно люди в плохих отношениях ведут себя иначе, но между матерью и сыном, казалось, ничто не стояло.

– Освежусь с дороги, – сказала женщина. – Благодарю.  

– Я приготовлю чай, – отозвалась я, с облегчением выйдя из комнаты.  

– Не переживай, – шепнул, выходя следом, Ашри. – Ты же со мной, маленькая.

– Знаю, но…

У него как всегда зазвонил телефон – я уже знала, что эта мелодия стоит на важных звонках, и мужчина извинился.

– Вернусь через пару минут, – пообещал он и коротко поцеловал мою руку.

Я пошла ставить чайник, надеясь, что не скоро снова попаду под немигающий взор его мамы. Однако будущая свекровь пришла на кухню всего через минуту, и, оглядевшись, села подальше от окна и от меня.

Я всей кожей чувствовала ее недовольство. Санна-Роуз явно мной не впечатлилась, и, когда я поставила на стол чайник и чашки, она не преминула о своих чувствах сообщить.

– Значит, вы встречаетесь с моим сыном. Ну, пожелать вам счастья не могу.

Вот так сразу, прямо в лицо. Без ненависти, но решительно. Таким голосом отдают команды собакам.

– Простите, но вы меня не знаете, – осторожно и как можно сдержанней отозвалась я.  

– Я знаю достаточно, девочка.

Мне тоже сразу все стало ясно, и смущение прошло. Она будет говорить прямо – и мне нечего скрывать.

– Считаете меня недостаточно родовитой и богатой?

– Именно, ибо для Шадра это самое главное. Красота и нежность со временем будут утрачены, но деньги и происхождение не поблекнут никогда.

– Также как любовь, – не удержалась я. – Вы хотите сказать, что она совершенно не важна? Я не вправе судить, госпожа Драхимди, но могу вас уверить: долгие и прочные узы, а также верность и честность – это у меня наследственное. Мои родные не купаются в золоте, но они трудолюбивые, искренние и добрые люди.

– Ты юная и еще глупая. Твоя доброта и честность не прокормят ребенка.

Еще как, про себя возразила я.

– С таким отцом, как Ашри, он вырастет достойным человеком, на которого можно положиться. И вообще, с чего вы взяли, что я лентяйка? У меня хорошая работа, за которую хорошо платят.

– Ну, чтобы жить в небольшой квартире среди себе подобных середнячков, полагаю, да. Это ведь Тальмия.

Я чувствовала, что закипаю. Давно уже со мной не происходило подобного.  

– То есть вы считаете наше государство ушлым? Полагаете, что здесь люди достойны столь неуважительной оценки?

– А ты полагаешь, что уровень жизни определяют чувства и количество крепких семей?

– Конечно! – едва сдерживая возмущение, ответила я. – Первостепенная задача всякого государства поддерживать людей в стремлении создавать прочные семьи! И не важно, огромный дом у вас или всего лишь квартира. Мои бабушка с дедушкой…

– Я знаю о них, – перебила меня женщина. – Как и том, что твоя семья «половинчатая».

– Мое генеалогическое древо тоже изучали? – поинтересовалась я, уже не думая, как грубо это звучит. – Род деда происходит от полководца, который сражался за родину, предки прабабушки бежали из Туара в десятом веке, когда там произошли «Гонения мастеров». Чтобы сберечь свою семью, отец велел матери забрать детей и на корабле отправляться как можно дальше. Я не стыжусь того, что во мне смешанная кровь.

– И правильно делаешь, – сказал Ашри, заходя на кухню. Он встал позади и обнял меня за плечи. – Мам, ты сейчас не права. Я выбрал Миру, она – моя. И ни происхождение, ни деньги, ничто другое на мое решение уже не повлияет. Я не настолько глуп, чтобы прожить жизнь с нелюбимой женщиной.