Страница 117 из 122
А коридор гудит, гудит, гудит, гоняя туда-сюда нечеловечески-человеческие эмоции. Мне дурно от этой какофонии! Я выключаю внутреннее зрение, и будь, что будет. Спине холодно и больно, мозгам тошнотно и маятно. А меня тащат и тащат, меся воздух взбесившимися мышцами, исходящими запахами пота и крови. Наконец, моя спина проваливается в каменный угол и застревает – дальше хода нет. Битва встаёт колом. Десяток лёгких с сипением выталкивают воздух, замешанный на мрачном молчании.
– Ваше преподобие! – прерывисто рычит оглушающий меня бас. – Вас осталось трое! Причём вы, не в обиду сказано, старуха с дрожащими руками. Если угодно, мы убьём и вас. Но лучше отдайте нам Сиятельную, и мы исчезнем.
Надо же: я всё-таки Сиятельная, а не просто девка. Почтительный на севере бандит, не то, что в южном лесу, где я отхватила Вотума.
– Вы не получите Внимающую, пока мы живы, – спина матушки ходит ходуном перед моим носом.
Бедная женщина! А ведь она и вправду очень пожилая, хоть и здоровая, и умелая с этой палкой. А девчонки? Неужели все полегли? Какое гадство! За что?!
– Ваше преподобие, – стучу кулачком в тяжёло-дышащую спину. – Оставьте меня. Вы не можете погибнуть и оставить храм сиротой. Вы нужны…
– Глупости! – гудит она сверху. – Они и так нас перебьют. Вы вправду думаете, что эти ублюдки оставят свидетелей? Смешная вы, право, девочка моя.
Смешная. А всё беременность – мать её!.. Она делает тебя такой суеверной! Начинаешь верить во всех богов подряд, словно лично встречалась. Убивать живых людей, когда под сердцем шевелится твоё дитя – это… Непременно нарвёшься на какое-нибудь наказание свыше. Но, отдать себя в руки этих ненормальных? Они же тупые, убогие. Они же потащат тебя, куда велено, даже не сознавая, что ты беременна. Что можешь родить со страху, а это для тебя махонькой чистая смерть. И малышу смерть. Миссис Далтон готовится меня кесарить, а иные альтернативы…
Меня передёрнуло. Я вмиг лишилась всех суеверий, включая давно позабытых чёрных котов. Выглянула из-за спины надзирательницы: перед нами восемь злобных созвездий, вожделеющих добычи с тупой жадностью крыс. Откуда-то из-за них вселенная выплёвывает крохотную комету. Та подкатилась под самое дальнее созвездие, взлетела вверх, но не допрыгнула. Теху нет нужды кусать вражьи шеи да щёки – достаточно голых рук, сжимающих мечи. Крики, проклятья, а комета таранит второе созвездие. Видимо, по нему уже пытаются попасть. Моя любимая хвостатая звезда с неуловимой скоростью выписывает зигзаги и врезается в мои ноги. Мерзавцы тасуются, нервничают, но больше не ждут подвоха.
Ни одному из них в голову не приходит, что человек может просто перестать дышать и без железа. Железо – это проверено, надёжно и очевидно. А вся остальная мистика – бабьи сказки. Два здоровых мужских тела замирают, сипят, покачиваются и поочерёдно обрушиваются на каменный пол – это странно. Ещё б вам было не странно, господа дебилы! Даже такой слабо удобренный извилинами мозг не может тупо переть против природы. Ему нужно увидеть, порыться в памяти, идентифицировать опасность да осознать её нешуточность. И только после этого заработают двигательные центры.
А мне ждать недосуг. Я не собираюсь рожать где-то в телеге или на грязной палубе. Мне совсем не улыбается умирать разорванной, истекающей кровью – при таком гигантском плоде иных вариантов шиш. О судьбе моего малыша жутко и помышлять. Поэтому я зла и сосредоточена, как никогда. Никаких этих ваших поединков! Я тружусь, как забойщик скота, давным-давно отучившийся смотреть в жалобные коровьи глаза. Я торпедирую созвездия врага, и вот третье тело глухо ударяется об пол. А четвёртое замирает в прощальной мысли: что со мной за чертовщина?! Предпоследний, наконец-то, сосредоточился на мне – это ощущается прямо-таки всей кожей. Да и остальные присутствующие заподозрили во мне неладное.
– Сиятельная? – хриплым шёпотом выдавливает мать-надзирательница.
Они потрясены – все до единого. И всех сию минуту объединяет чувство страха, но уже совершенно другого: нервозность, удручённость, отчуждённость и отвращение. А мне плевать – слава богам, не разучилась! Мне недосуг представать в лучшем виде – я накручена собственными страхами до потери человеческого облика! И сообразительный «предпоследний», который вздумал удрать, протаранил носом каменный пол – сдох в полёте, как собака! А последний враг с тоскливым отчаянным воплем летит на меня – его звёзды бешено пляшут, требуя спасти их от массового взрыва. Этот смертник мне не достался – три юных чистых созвездия с брезгливым отвращением набросились на него и создали новую чёрную дыру. Потом замерли в отдалении от меня.
Споря с тошнотой и очнувшейся совестью, я сползла многострадальной спиной по стене. Шлёпнулась на задницу – ноги не держали. Тех вылизывал мой пропотевший насквозь висок, снисходительно треща, дескать, убила и убила – а пусть не лезут!