Опустошенный север

Ксения только кивала. Император оттаял и начал вести себя скорее по-мужски, чем по-императорски, и это не смотря на то, что муж стоял рядом. Он к месту и просто так целовал ей ручки, не выпуская ладошку ни на миг. За талию проводил её к окну, чтобы показать красивый вид из него. Ласкал её взглядом и всё более неприязненно поглядывал на напряжённо сверлящего его взглядом ярла, ни сделавшего ни шага в сторону с того момента, как вошёл.

Ксения оставалась вежливо-доброжелательной, но руку с талии сковырнула, крепко прихватив императора за мизинец, и всё же при попытке выдернуть кисть из захвата, лишь нарвалась на ещё одно лобзание оной и хитро-довольный взгляд. Император наслаждался остротой ситуации и с огромным сожалением выпустил редкую птичку из дворца.

«Всё надо было делать вовремя, − признавал он, − теперь поздно что-либо менять, раз уж упустил свой момент».

Но чуть заставить понервничать счастливчика ярла очень хотелось и в этом отказать он себе не смог. Пусть получше бережёт и сторожит доставшееся ему сокровище.

Ксения, напуганная неожиданным личным интересом к себе императора, да ещё его намёками по поводу будущих браков, поспешила покинуть двор, пока на их семью не навешали ещё больше обязанностей.

— Ну ты представляешь, − жаловалась она мужу, − дочери нет, а её уже сватают! Это нормально?

Ингвар ничего не говорил. Ему житие во дворце в печёнках сидело, а уж сама аудиенция с едва прикрывающимся светскими манерами матёрым хищником в лице императора, вывела из себя. Слухи о крайней скромности его величества в отношении женщин были явно преувеличены. С первого шага он сделал стойку на его ласточку и крутился вокруг неё ужом, отнимая у Ингвара Ксенины улыбки, мягкость взгляда и полнейшую внимательность. Обмусолил ей все руки, включая пальцы, добрался до косточек запястья, а уж как старался её притянуть к себе поближе!

Ярл Ингвар на аудиенции несколько раз мысленно убивал императора самыми жесточайшими первобытными способами. Рвал зубами на части, забивал кулаками, превращая нахальную рожу в кровавое месиво, выдёргивал руки… И был очень счастлив, когда наконец беседа закончилась.

Он жутко ревновал. Ксения блистала, сверкала, светилась и очаровывала всех. Она применяла на всякий случай весь свой арсенал умений и располагала к себе всякого встречного, будь то мужчина или женщина. Мало ли кто их семье в будущем пригодится. Находила тон и слова в общении с собеседником любого возраста.

Ингвар терзался, страдал и мешался, не давая Ксении времени на обдумывание новых встреч, освоение того, что услышала. Муж без конца тянул её в постель доказывать и убеждаться, что жена принадлежит только и всегда ему. Сексуальный марафон закончился, как только они выехали к сыновьям Ксюши.

Снова дорога, хлопоты, остановки в интересных местах, покупки подарков и спокойствие в отношениях. Малышня в дороге подрастала, удивляя своей смышлёностью.

Радость от встречи была огромна. Без слёз не обошлось. Ингвар опять ревновал, когда Александр поднимал маму на руки, кружа вокруг себя, смотрелись они в этот момент удивительно органично. Алик постепенно становился очень похожим на Лейфа. В нём была та же стать, хищность, что и у отца в былые времена. С неожиданной радостью Алекс начал общаться со своим подросшим старшим сыном от деревенской девушки. Ради них Ксения загостилась, и тем неожиданней было предложение Алика.

— Мам, может отец примет моего малыша?

— Ты о Лейфе? − чуть не проглотила язык Ксения.

— Да. Он пишет мне. Приезжал как-то, говорил, что о многом сожалеет.

Ксения не знала, что и сказать. Хотелось высказаться, обхаять и заплевать ненавистного северянина, но подавилась. Посмотрела на Альгерда, увидела, как он переживает и боится того, что скажет она…. И уступила, поддержала сына.

— Может ты и прав, сынок. Внучок ещё маленький, отдавать его не буду, а пригласить Лейфа навестить мальчонку я вполне могу. А там посмотрим. Не забывай о сыночке, Алик. Ему нужна компания из таких же малышей. У меня в доме ему хорошо, а каково будет одному у чужого дядьки? − не удержалась хоть чуток подковырнуть новоявленного деда.

— Спасибо, мама, конечно, на твоё усмотрение, − и обнял.

Дольше в гостях они не задерживались. Сыновья повзрослели, и делиться с каждой новостью уже не бежали к маме, как раньше, отчего было немного грустно.

«Бабушкин караван», как пошутил Ингвар, когда они все, наконец, выдвинулись домой. В пути Ксения ахнула. Она снова забеременела, и первый же лекарь определил в ней двойню.

— Ингвар, либо ты, либо император, − ляпнула, не подумавши, жена и только увидев, как обалдело распахнул глаза муж, поправилась.

— Тьфу, дурной, я имею в виду, чего-то странно наш высокостоящий намекал на моё потомство. Не удивлюсь, что будет девочка… или девчонки. Слишком он уверенно составлял прогнозы, прощупывал почву насчёт того, не против ли я браков. А сомнений, что будет, кого сватать, у него не было!

— Ксюша, если бы я тебя хорошо не знал, то ты уже видела бы хвост моего коня, а я скакал бы во дворец, убивать соперника.

— Глупенький, ты же знаешь, бывает у меня, что как сказану, проглотив многие слова, − подольстилась Ксения, − зато мы можем поиграть в сурового мужчину и провинившуюся блудницу, − заглядывая в глаза и забираясь ладошками под одежду, томно протянула жена.

Отказа не последовало. Ингвар был суров, так суров, что даже народ за стенкой прислушивался.

— Что там у вас, перестановка или ремонт? Рушится что-то, − спрашивали хмурящегося хозяина гостевого дома постояльцы.

Домой путешественники вернулись, когда у Ксении начал показываться приличный живот. Действительно домой. Столько обустроено было своими силами, столько людей их ждало и радовалось приезду. Времени отдыхать не осталось, торопились наверстать упущенные дела, подготовить дом к приёму ещё двух новых малюсеньких жителей.

Только последний месяц хозяйке пришлось поберечь себя и находиться под неусыпным контролем господина Лерона. За прошедшие годы он стал не только одним из самых уважаемых лекарей на Севере, но и принимал под своё покровительство учеников господина Фиделя, деля территорию для них и становясь кем-то вроде начальника над всеми врачующими. Немало популярности ему добавили написанные им смешные истории. Присылаемые каждые год приглашения ко двору очень грели самолюбие Лерона, но чрезвычайная занятость пока служила ему хорошей отговоркой.