Опустошенный север

Оставив Ксению в семье, Ингвар торопился поскорее уладить дела. Дом, в котором прошло детство, теперь вызывал сожаление и грусть. Отец совсем сдал, не сразу узнал сына при встрече. Мать всегда рвалась руководить, но отец постоянно был строг с ней, чем вызывал протест у сыновей. Им было жалко маму. Теперь сочувствия она не вызывала. Достаточно было взглянуть на Алрика, чтобы понять, как правильно сделал младший, что уехал.

Мама сильная женщина, властолюбивая, хитрая, но не умная. Отец частенько называл её дурой, когда она лезла с советами. Если бы он ещё находил нужным объяснять сыновьям, почему он так с матерью поступал! Но, видимо, не считал нужным. А ведь стоило бы!

Ингвару не сложно было догадаться, что, жалея мать, Алрик во многих вопросах пошёл у той на поводу. В результате его жена Кайса не стала хозяйкой имения и превратилась в бледную моль. Да и неудачи, следовавшие одна за другой, сломали брата. Мать умела требовать, подавлять, но не поддерживать.

Ингвару хотелось выправить ситуацию и это его долг перед семьёй, людьми. Пусть Алрик снова почувствует вкус к жизни, да и мама немного подобреет, когда не будет нужды считать каждую копейку.

В дороге всегда хорошо думается, вот и Ингвар успел подумать о своей семье, о делах, о рабочих. Не нравилось ему, что без денег Ксении не обойтись, но она права. Без особых мер не справиться, а уж он постарается, чтобы каждый золотой ей вернуть, да ещё с прибылью.

Как он и полагал, рабочие не отпускали его, пока не выяснили всё до мелочей. Оно и понятно — людям с места сниматься, оставлять свою семью без добычи и без помощи страшно. Но не использовать шанс наладить жизнь тоже нельзя.

А ночью Ингвару стало плохо: снилась липкая чушь, и никак не выбраться было из тяжёлой бестолковщины, которая жгла, обугливала тело.

Хозяева наутро тряслись от страха, ведь их постоялец, которого с нетерпением ждали, не знали, чем угостить получше, не проснулся, а метался в постели и стонал, когда судороги прошивали его тело.

— Волшебный народ душу брата ярла забрал за то, что в горы сунулся, − зашептались селяне, бросая гневные взгляды на тех, кто собирался уезжать работать.

— Кто был в доме, кто подходил близко? − ярились сопровождавшие командира воины.

— Надо служителя звать, только он может помочь, − раздались робкие голоса селян.

— Нет, − вдруг громче всех подал голос один из мужчин, − Ингвар, когда с женой по деревням ездил, лекаря с собой возил. Так леди чуть ли не в каждый дом заходила сказать, что лекарю этому любая болезнь по силам!

— А и точно, чужеземка не служителя хвалила, а парня молодого! Вот пусть он и лечит, − взбодрился другой голос.

— Надо и служителя позвать, и лекаря того, тогда с нас спроса не будет, − разумно предложил бас.

— Спрос с вас по-любому будет, − прошипел один из воинов, − отравители!

Все замолчали, боясь и растерянно хлопая глазами, но гонца послали. А воины посмотрели на мечущегося в бреду командира, завернули его в шубы, шкуры, да и повезли навстречу лекарю. Слишком плох он был, чтобы спокойно дожидаться подмоги. Столько стран с ним прошли, разное бывало: и ранения, и болезни диковинные — но чтобы вот так горел и таял на глазах их командир, такого не припоминали. А селяне чуть что привыкли на эльфов всё валить или других существ, словно за прошедшие десятилетия разом поглупели.

Ехали ребята медленнее гонца, везли Ингвара с бережением, проверяли всё время, чтобы он не замёрз. И кабы знать им, что перед ними всего в нескольких километрах так же медленно едет изгнанная Ксения! Гонец с закрытым от мороза лицом её обогнал, стараясь не привлекать внимание служивых, они ведь и пошутить могут над простым крестьянином и не всегда по-доброму. Но Бог милостив, проскочил мимо, не всматриваясь в таких же закутанных всадников, и понёсся дальше. Он хорошо знал ту дорогу, что вела прямо к горе. Вот туда и поскакал, а там уже ему укажут, как до ближайшего селения добраться, где остановился лекарь.

На шахте работы приостановили после несчастного случая, но охрана осталась. Мастер кружил по заброшенным штрекам, пытаясь отыскать не указанные на его карте места. Многое удалось ему сыскать, но он случайно пострадал под маленьким обвалом. Ничего страшного, даже сам смог выбраться, но помощь лекаря мужчине потребовалась. Вот гонцу и повезло, мастеру поставили диагноз: сотрясение мозга. Подлечили да отправили в селение, а лекарь задержался у горы. Так и вышло, что посланному селянину никого искать дальше не пришлось, он сразу узнал в молодом парне искомого.

Лерон, выслушав сбивчивый рассказ гонца, зная, что время драгоценно, готов был отправиться в путь немедленно. Собирать ему нечего. Лекарств в посёлке все равно нет, одет в дорогу, поэтому он, не мешкая, вскочил ехать, но охрана придержала его, качая головой на беспечность лекаря.

Воины Ингвара посовещались и двое из них отправились с ним в дорогу. Оставшихся было мало, чтобы покидать свой пост и немедленно ехать в селение дать весть о случившейся беде Харну.

Вот и получилось, что Ксения, передохнув в посёлке, переговорив с Харном, уехала, не узнав, что лекарь уже мчится навстречу её мужу. Все близко, рядом друг с другом были, а нет же, разошлись, не пересекаясь, не узнав, какие беды друг с другом произошли!

Лерону потребовалось несколько дней, чтобы вырвать у смерти симпатичного ему северянина. Он выяснил, что Ингвару дали сильнейшее возбудительное средство, и закончилось бы это для него лишь буйной ночкой с девицей в обнимку, да только ещё и мощное воздействие на его энергетику в это же время было оказано. Все жизненные потоки в узел скрутили!

— Ты точнее скажи мне, господин Лекарь, что произошло? Я уж найду, кто постарался подгадить, − требовал подробностей Харн.