Провал

– Твоё имя засекречено? – подождав меня, спросил Виктор. Тропинка, по которой мы поднимались в гору, немного расширилась, и можно было идти рядом. Кусты держи-дерева и плети ожины по обочинам были тщательно вырублены и не угрожали взять в плен или вырвать клок одежды. Похоже, что эта дорожка была популярным маршрутом.

– Агапи, – не вдаваясь в объяснения, ответила я, уходя немного вперёд. Это был ник, которым я пользовалась в интернете. Мое имя, но на греческом. Совершенно не было желания сближаться с кем-то из группы. Три дня и две ночи, и мы разбежимся. Мне достаточно моих наблюдений и выводов о попутчиках. Думаю, что и им информация обо мне тоже не нужна. Получать в соцсетях поздравления к праздникам? Проживу и без этого.

– Ты принципиально не хочешь общаться со мной или у тебя характер такой? – в голосе Виктора мелькнули нотки обиженного ребёнка. Похоже, что мама недодала ему в детстве любви и заботы. Ну а мне какое дело до этого? Я не психотерапевт, «три дня и две ночи», дома мне есть о ком заботиться и кого любить. Я просто хочу «затоптать» начинающуюся депрессию. Физической нагрузкой и новыми впечатлениями развеять тоску и уныние, которые начали укореняться в душе.

– Виктор, я, как видишь, не спортсменка. Идти в гору с рюкзаком и поддерживать светскую беседу – выше моих сил. Ты уж прости, но пообщаемся на привале, – и я пошагала дальше.

Отдых случился раньше, чем можно было ожидать. Мы остановились на смотровой площадке с лавочками и столиком. Это место было перекрёстком многих дорог. От площадки во все стороны, кроме обрыва, разбегались тропки, тропинки и дорожки. В центре, как аниматоры на утреннике, суетились наши барышни:

– Рассаживайтесь, будем знакомиться, а то нам вместе идти и идти.

«Гуру» сидел, повернувшись боком к столу и спиной к нам, рассматривая восхитительный морской пейзаж. Солнце стояло почти в зените, и вода под прямыми лучами казалась прозрачной бирюзой. В потоках воздуха планерами скользили чайки, высматривая, чем поживиться. Но настроение нашему проводнику это не улучшало. Похоже, что процедура знакомства его утомляла больше восхождения.

– Мы из Москвы. Почти, – начали первыми девицы. – Я Нюся, а это Люся. Мы отдыхали на яхте, когда случайно увидели визитку этой турфирмы. И вот мы с вами! – они восторженно щебетали, рассказывая какие-то подробности, а я думала: «Хорошо, хоть переобуться догадались».

Продолжили парни:

– Семён.

– Василий.

Девчонки прыснули. Я тоже тихо хмыкнула. Никак не ожидала услышать таких простых имен от геев. Удивлённо приподняв бровь, Семён продолжил:

– Мы часто в походы ходим. Но в Крыму еще не были.

Виктор решил, что пришла его очередь, и взял слово, ошарашив всех:

– У меня закончился контракт, и я решил пройтись по горам не по приказу, а по желанию. Тем более поход эротический.

Мальчики-зайчики залились краской, словно благородные барышни в портовом кабаке. Почти москвички ржали, как упряжные лошади, и даже «гуру» поперхнулся сигарным дымом.

– Виктор, видишь ли, поход эзотерический. Это не совсем то, чего ты ждешь, – решила я объяснить парню его заблуждение. – Горы будут, а вот всё остальное, – я посмотрела в сторону девушек, но они уже окружили своего кумира, – только после гор. И давайте уже пойдём, а?

Поднялась, подхватив рюкзак, посмотрела на проводника, махнувшего косицами в сторону тропы, которая вела дальше в гору, и потопала первой.

– И всё же ты бука, – догнал меня Виктор. Он уже забыл о своём промахе и, кажется, твёрдо решил сделать свой поход эротическим.

– Многие знания – многие печали, Виктор, – ответила я через плечо и слегка ускорилась.

* * *

«Многие знания – многие печали, котенька. Зачем мне знать, кто и за что надел на тебя ужасный ошейник? Зачем мне знать, куда ты идешь? Зачем мне знать, как здесь жить, если я не хочу здесь оставаться? Я не могу здесь оставаться. Мне нельзя здесь оставаться. Не надо на меня так смотреть. Вот выйдем мы из пещеры – и что дальше? Ты, скорее всего, пойдешь своим путем, пожелав мне на прощание счастья. А я попробую добраться до ближайшего населенного пункта. В котором, если доберусь, моё путешествие и закончится. Документов вашего мира у меня нет, а в рюкзаке – явно запрещенный артефакт, который ты почему-то не хочешь просто выбросить. Значит, смогу дойти до первого мага. Вы же тут все магичите? Ты

вон хвостиком махнул и все следы замёл. Мало этого? На мне гарнитур реликвий, за который любой из ваших продаст мою душу. Ой, и не надо рассказывать, что передать их можно только добровольно. Мне три дня воды не дадут, и я умолять буду, чтобы забрали».

«Откуда ты это знаешь?» – кот внимательно рассматривал меня.

«Долго живу, много читаю, память хорошая», – ответила любимой фразой.

«Сколько тебе лет?»

«Наших земных пятьдесят пять. Я зрелая женщина, которая в жизни много пережила и видела».