Коллекционер

Кэрол вертит головой, пытаясь увидеть твои действия, а я прикусываю губу, морщась словно от боли — ты убьешь. Снова.

— Смотри, Кейт, у основания черепа есть небольшая впадина. Потрогай, — ты показываешь взглядом на шею Кэрол, и я, замешкавшись на секунду, протягиваю к ней руку. — Правильно, она здесь. Если ты сделаешь все правильно, то ее смерть будет более чем мгновенна, а  твоя рука — милосердна. Ты повредишь продолговатый мозг, что приведет к остановке сердца и дыхания.

— Алан...

— Попробуй, — ты говоришь это, будто просишь меня попробовать покурить, а не убить человека. — Давай, Кейт, ты не сможешь создать шедевр, если не подготовишь необходимые для этого материалы, — Кэрол начинает дергаться еще сильнее и волосы, убранные тобой, возвращаются на место, отчего ты зло сжимаешь челюсти и, склонившись над ее ухом, шепчешь: — У тебя есть шанс, куколка Кэрол, умереть быстро и безболезненно, но если ты хочешь пройти все круги ада, мы выберем другой метод, — даже я от этого шепота сжимаюсь, и Кэрол, глубоко дыша, затихает, позволяя тебе вновь оголить шею. Я вижу, как ее белоснежное платье покрывается темными каплями слез, и мне становится душно от понимания того, что мне предстоит сделать. Огни свечей расплываются перед глазами, когда ты вкладываешь рукоять ножа в мою руку и, встав за моей спиной обхватываешь оба моих запястья. — Я покажу тебе, научу, главное, держи нож крепко. Вот так, — ты сжимаешь мой кулак пальцами и направляешь руку с ножом на шею Кэрол. Металлический привкус наполняет рот и я не замечаю собственной боли, когда раз за разом прокусываю губы. — Это один из способов, при котором не повреждаются крупные сосуды, как ты знаешь, они нужны нам целыми.

— Алан, пожалуйста.

— Т-ш-ш, не отвлекайся. И не медли. Давай же, Кейт, — ты давишь своей близостью, своим ароматом, ты крепко сжимаешь мою руку и не даешь выбора. Ты делаешь это сам, правда? Сам вонзаешь нож, неглубоко, быстро, без заминок. Сам смотришь на то, как голова Кэрол безвольно падает на грудь, а по белоснежной шее стекает тонкая струйка крови. Сам чувствуешь что-то похожее на... облегчение? Ведь теперь ей не будет страшно. — Умница, — ты целуешь меня в висок и выпускаешь из капкана объятий, позволяя отойти в сторону и опереться о стол. Я чувствую совершенное опустошение и равнодушно наблюдаю за тем, как ты разрезаешь стяжки окровавленным ножом,  как встаешь на одно колено и наклоняешься к ее ногам, чтобы освободить и их.

Я вижу только твой затылок и чувствую под пальцами холод металла.

Где-то на границе сознания, я понимаю, что вилка войдет в твою шею так же легко, как нож. Главное держать ее крепко.

Так крепко, будто от этого зависит моя жизнь.

Наша жизнь, ведь маленькая Кейти мне поможет.