Запретный плод

Сегодня четырнадцатое февраля, суббота, День Святого Валентина и всех влюблённых. День свадьбы Инны и Макса. Один из самых печальных дней в моей жизни. Я с самого утра хожу, как в воду опущенная, не могу найти себе место. Дочки будто почувствовали, что их мать не в духе и играют сами по себе, лишний раз меня не трогая. Я на мгновение залюбовалась их дружной игрой, и мое сердце сжалось от любви и радости за них. Как же повезло им появиться на этот свет вдвоём! Они никогда не будут чувствовать себя одинокими, и всегда будут знать, что они есть друг у друга. В отличие от их матери, которая готова была взвыть от одиночества и тоски. Мужчина, которого я люблю, сегодня женится на другой женщине. Единственная подруга предала. Собственная мать меня не понимает и не поддерживает мои взгляды. А муж... про него даже говорить не хочется. Он уже месяц не появлялся и даже не звонил. По какой причине, я терялась в догадках. Все его разговоры о том, как он нас любит и как мы ему дороги оказались полной ерундой. От тоски хотелось просто выть, и, не в силах больше находится дома и мучить себя депрессивными мыслями, я собрала девочек, и мы отправились в бассейн. Там мы нарезвились вдоволь, вода невероятно отвлекает и успокаивает, но, вернувшись домой, депрессия навалилась на меня с новой силой. Вдобавок ко всему, я умудрилась залезть в Инстаграмм и наткнуться в ленте на фотку, выложенную Марсом, откуда на меня смотрели три довольных лица: самого Марса, обнимающего Инну за талию, и с другой стороны Макс, с его фирменной ухмылкой. Я с мазохистским удовольствием стала разглядывать это фото, давясь своей ревностью и злостью, не в силах оторвать взгляд. Как и положено на свадьбе, Инна была в белоснежном платье, с фатой на голове. На фото она получилась весьма удачно, и вся словно светилась от счастья. Я перевела взгляд на Макса, и долго разглядывала каждую чёрточку на его лице. Ему невероятно шёл это свадебный смокинг, белый цветок в нагрудном кармашке. Я почувствовала, как чёрная зависть к его ненавистной невесте окутывает меня с ног до головы, и с остервенением отшвырнула свой телефон в стену. К счастью, он не разбился, а я, подобрав его, принялась ходить из стороны в сторону, пытаясь выкинуть все это из головы.  

Зимой солнце садится быстро, но мне показалось, будто день тянулся целую вечность, и я вздохнула с облегчением, когда, наконец, уложила детей спать. Однако с наступлением тишины, кошки принялись точить свои острые коготки об мое бедное сердце ещё более неистово. Мне до дрожи хотелось с кем-то поговорить, и я, не выдержав, позвонила своей маме. После дежурных вопросов о детях, делах и здоровье, мама спросила, как поживает Андрюша. Я, устав от вранья, расплакалась и рассказала ей всю правду. И что Андрей уже месяц живет с другой, и что влюбилась я в другого мужчину, да так неудачно. Мама слушала молча, не перебивала, только вздыхала иногда, а дослушав, принялась меня утешать и успокаивать.  

– Доченька, милая, поверь своей матери, все таки я пожила подольше твоего, и кое-что видела в этой жизни. Вот пройдёт десять лет, и ты не вспомнишь не то что своего этого Макса, а даже имени его.  

– Десять лет, – простонала я в ответ, – Ох мам, а как же я буду жить эти десять лет!  

– Успокойся милая, – ласково отвечала она, – Ты сбита с толку своей этой любовью, но если отбросить эмоции и трезво посмотреть на вещи, ты поймёшь, что единственное правильное решение – это помириться с Андреем.  

– Мам, опять ты за своё, – устало проговорила я.  

– Ты только подумай, ну что эта его секретарша? – продолжала убеждать меня мама, мягко произнося каждое слово, – Ну закрутил интрижку на работе, с кем не бывает. А что этот твой Макс? Это все мелочи, пыль, песок. А вы с Андреем – семья. У вас дети. Ответственность. Вы не можете взять вот так и разрушить все из-за минутной слабости.  

Я лишь вздохнула в трубку, не найдясь, что ответить, а мама продолжала стоять на своём:  

– Лера, позвони ему. Поговорите. Вы взрослые люди, так и не занимайтесь ерундой.  

– Хорошо, мам, я поняла, – ответила я, смахивая слезы.  

– Позвонишь? – спросила она с надеждой.  

– Позвоню, позвоню, – ответила я, только чтобы она отстала.  

– Пообещай мне, что позвонишь.  

– Обещаю, – ответила я, пожелала спокойной ночи и отключилась.  

После разговора с мамой долго смотрела в потолок, размышляя о ее словах. А вдруг я и правда не права, эгоистично приняв решение о разводе, заботясь лишь о своих чувствах, но наплевав на чувства наших детей? Раньше я думала, что Андрей никуда не денется, он перестанет быть моим мужем, но отцом останется, будет приезжать к девочкам, гулять с ними, забирать на выходные. Но теперь, после его месячного отсутствия, я поняла, что это далеко не так. Как часто он будет появляться? Как часто будет проводить время с детьми? Не сойдёт ли их общение до поздравлений с днём рождения и редких встреч один раз в несколько месяцев? Теперь я понимала, что такая картина вероятнее всего. Мои девочки очень любят своего отца, и лишить их общения с ним по меньшей мере жестоко. От этих мыслей мне стало не по себе. Получается, что моя гордость, мои собственные желания превыше интересов моих детей? Это как-то не правильно. Но как же тогда быть? Ведь жить с нелюбимым мужчиной, который изменяет, терпеть его присутствие, делать вид, что все хорошо – это ведь тоже неправильно? Какой пример я буду подавать своим дочерям? Кажется, я окончательно запуталась.  

 

В воскресенье мы с девочками целый день просидели дома. После вчерашних раздумий я была сама не своя, совесть грызла меня с ног до головы, нервы были натянуты словно струна. Ситуацию усугубили расспросы дочек про то, где же их папа, и почему так долго не возвращается из командировки. Я психанула, и позвонила Андрею. Выслушав его стандартные отмазки об огромном количестве внезапно навалившейся работы, я попросила его приехать и провести время с детьми.