Тварь драгоценная

- Всегда именно такой ответ. Скука, - тихо говорит Аларик.

Я смотрю на янтарный огонек сигареты в длинных, сильных пальцах моего супруга. В карамельном аромате я, кажется, могу услышать сладость. Мой принц сейчас так близок - и далек, как никогда. Слишком... иной с этим темным мерцанием в глубине глаз и почти ровной, будто ясеневая ветвь, линией переносицы. Кажется, я могла видеть белый дым, в который обратилась мертвая плоть, струящийся в его легких. 

За высоким стрельчатым окном ванной падал снег, невесомый, будто сахарная вата, а мы с моим мужчиной смывали очень горячей водой грязь чужого присутствия на территории эмоций, которые принадлежали только нам двоим.

Аларик был зол. Безумно зол, и я прекрасно его понимала.

- Мы можем сделать еще что-нибудь для того, чтобы обезопасить себя от козней Лира?

Как я уже говорила, Лир не интересовал меня. Но он причинял беспокойство моему принцу, и потому необходимо было обратиться к серьезным методам.

Лицо Аларика в янтарном мерцании свечей казалось очень мрачным.

- У этого ублюдка есть миссия, возложенная на него Ткачихой, и это очень ограничивает возможность воздействия.

- Ничего, - я завела руку назад и коснулась скулы Аларика. - В любом случае, боль ослабляет его. Я уверена, ты сможешь его усмирить. А я постараюсь помочь тебе.

Мой принц улыбнулся, и я почувствовала, как расслабились мышцы его плеч.

- В таком случае, он обречен.

Супруг взял мою руку. Его губы коснулись кончиков моих пальцев.

- Аларик?

- М? - еще одна затяжка.

- Спасибо, что спас меня. Снова, - нежно сказала я.

- Я готов заниматься этим вечно, драгоценная моя. 

Обнажение его чувств было не менее волнующим, нежели обнажение его тела.

- Тем более, что я виноват в произошедшем. 

Я не считаю тебя виноватым. Но все же не знаю, стоит ли огорчать родителей рассказом об этой ситуации. 

Ладонь мягко легла на бедро Аларика, и от моей женской сути не укрылась перемена в ритме его дыхания. Власть над этим мужчиной была восхитительным ощущением.

Но… Ох уж эти внешние обстоятельства.

- Что нам делать?

- Жить дальше. - Дым вновь растворяется в воздухе. 

- Знаешь, - я устроила голову на груди Аларика, - сейчас меня больше занимает, откуда у Мариуса мой медицинский халат.

***

Из Храма Камео возвращался очень поздно. Пришлось задержаться с воспитанники, ведь днем он уделил им непростительно мало времени. Впрочем, причина была более чем весомая.

Вот какого хера его мысли вновь вернулись к Кейти? Жрец вздохнул и вцепился пальцами в волосы, замедляя шаг.

Ему это вовсе не нужно. А уж ей — тем более. Определенно, нет.

Он не может ее просто трахнуть. Она княжна, а не дешевая шлюха, в конце концов.

Она умна, красива и иронична. Она отмечена силой. То есть, во всех отношениях достойная девушка. И невероятно соблазнительная.

Жрец не был скромником. Он прекрасно знал, что для очень многих женщин он привлекателен, и принимал это как данность. Это не имело особого значения. Гораздо важнее то, что его чувства — нефритовая болотная вода, а драгоценный плод сердца почти полностью сгнил. Он любит, но любви этой не суждено сбыться. Он должен быть счастлив тем, что поступил правильно и отпустил. И ничего более.

Камео не надеялся. Какой в этом смысл? Надежда — коварный, жестокий обман. Но… В свои покои жрец шел через западное крыло, безуспешно убеждая себя, что это совершенно не связано с тем, что именно здесь поселилась вампиресса.

Жрец двигался столь бесшумно, что ветви лавра на шелковых панелях, будь они настоящими, не издали бы ни единого шороха. Пост охраны остался позади, и Камео повернул в боковой коридор.

Высокая белая дверь с бронзовой изящной ручкой. Жрец замер, прислушиваясь.

Возможно, ему почудилось… Еще один сдавленный всхлип.

Кейти что, плачет?

Он постучал, не зная даже, как объяснит свое присутствие. Камео отсчитывал каждый легкий шаг за дверью. Ровно семнадцать. Замок тихо щелкнул.

На пороге стояла княжна, одетая в халат из нежно-розового шелка. Розовая же кайма шла по линиям ее век, а волосы, ниспадающие до самой талии, растрепались.

И она, кажется, была пьяна.

Ледяные, бледные глаза смотрели на него без всякого удивления. Княжна молча распахнула дверь, приглашая его войти.

Жрец оглядел комнату, оформленную в спокойных кремовых и шоколадных тонах. Он сразу же ощутил медный, пряный запах крови и сладкий аромат вишневого ликера. Да, она пила. На столике из палисандрового дерева, украшенного причудливой резьбой, стояли наполовину пустая бутылка алкоголя, высокий хрустальный сосуд с острыми гранями, наполненный багровой жидкостью, и большой бокал, совершенно не подходящий ни для крови, ни для ликера.

Все так же не произнося ни слова, вампиресса практически толкнула Камео, принуждая его сесть на застеленную парчовым покрывалом постель. Взяла со столика бутылку ликера, хотела сделать глоток, но тут же нахмурилась и тихо выругалась. Забыла смешать с кровью, иначе алкоголь не подействует.

Пришлось тратить время, готовя напиток. Покончив с этим, княжна села рядом с Камео и положила голову на его плечо. Сделала глоток и неожиданно вновь всхлипнула.

- Я просто неблагодарная дрянь.

- Почему? - спросил жрец.

- Ашер… Ашер всегда был рядом. Он всегда поддерживал меня и был рядом. А…

Кейти судорожно вздохнула и неожиданно швырнула бокал о стену.

- А я не могу даже порадоваться тому, что он нашел свое счастье. И думаю только о том, как херово, что теперь я останусь одна.